На Востоке (Павленко) - страница 206

Молодой офицер выскочил из шоферской кабины и откинул брезент кузова.

— Что такое? — спросил адъютант.

— Это генерал Када, — ответил офицер.

Адъютант заглянул в кузов и увидел огромную поджаренную и блестящую от жира фигуру кавалерийского генерала.

Сквозь сгоревшие голенища сапог виднелось почерневшее мясо, и лицо было неестественно большое, рыхлое, без глаз и носа, с какими-то дырами и вздутиями.

— Неизвестная смерть. Мы наткнулись на неизвестную смерть, — сказал офицер. — Это электрическое оружие, как мне объяснили инженеры. Оно исходило из подземных сооружений, принятых за подземные лазареты.

В это время, пересекая поле сражения, показалась машина генерала Одзу. Ее покрышки были в крови и человеческих волосах. Командующий группой выскочил из машины и старческим, суетливым шагом побежал, спотыкаясь и держа руку на сердце, к Накамуре.

— Генерал, моя группа отходит! — крикнул он. — Прошу прикрыть меня силами Манчжурской образцовой бригады.

— Толпа заметно приближается, — сказал немец командующему армией, медлившему отдать приказ шоферу о возвращении в штаб.

Накамура кивнул головой. Машина рванулась.

Германский атташе, привстав на сиденье, обернулся назад. Машина легко удалялась от толпы, хотя та мчалась со скоростью рикш.

— Mein Gott! Да ведь это китайцы-носильщики!

— Где вы увидели китайцев? — по-немецки спросил Накамура.

— Mein Gott! Вот вам и неизвестная смерть. Это китайцы.

По дороге от Георгиевки к границе неслись китайцы-грузчики. Многие были на конях, и с машины можно было разглядеть их лица.

Машина резко свернула к реке по грунтовой дороге. В ту же минуту толпа китайцев, пересекая шоссе, ударила с фланга на отступающие по целине части Одзу, смяла их, повалила коней, перевернула вверх колесами автомобили, расстреливая прислугу. Некоторые проявляли отвагу, доходившую до дерзости. Они ложились за только что отобранные ими пулеметы и с двадцати шагов расстреливали полчище солдат, падавших и все же двигавшихся, подобно саранче, которая никогда не сворачивает с дороги. Другие, в японских шинелях нараспашку, ехали шагом на японских конях между толпами беглецов и на выбор, бесстрашно расталкивая солдат, стреляли в офицеров. Третьи ходили по полю сражения, на глазах у всех хозяйственно рассматривали брошенные при атаке орудия и спокойно поглядывали на суетню вдоль шоссе. Маленький офицер, везший тело генерала Када, был окружен китайцами.

Со всех сторон неслись крики бежавшего корпуса:

— Тасуке! Тасуке! Тасукете кудай!

Бегство японского корпуса.

Пораженный тем, что случилось, Накамура молчал, оскалив зубы.