— С каким количеством мужчин вы спали? Что вы делали с клиентами? Оральный секс? Вагинальный? Анальный? Сколько они вам платили за один акт? А за полную ночь?
Меня, к примеру, меньше всего интересуют тарифы фелляции, содомии или массажа в джакузи. Я могла бы еще это понять, если бы судьи назначали жертвам финансовую компенсацию, эквивалентную их заработкам во время сексуальной эксплуатации. Подобный деградирующий вуайеризм лишь еще больше унижает жертву: получается, что речь идет об обычной проститутке, не заслуживающей никакого уважения.
Я вспоминаю одного офицера полиции, который подошел ко мне как-то вечером, когда я сидела в засаде в своей машине около одного ночного клуба, бывшего борделем. Одна беглянка дала мне номер мобильного телефона своей подружки, которая тоже здесь работала: проституток часто снабжают телефоном для связи с клиентами. Я связалась с девушкой, предложив вытащить ее оттуда. Она должна была найти предлог, чтобы выйти на улицу, например, покурить и быстро забраться в мою машину. Я как раз ожидала ее, припарковавшись около тротуара, выключив все огни, с работающим мотором, когда полицейский, совершавший обход, постучал в мое окно.
— Что вы здесь делаете, мадам?
— Я работаю с жертвами сексуального трафика. Сейчас я жду одну девочку, чтобы увезти ее с собой. Прошу вас, отойдите, вы можете все испортить.
— Да ладно! Неужели вы думаете, что нужны этой девчонке? Если она сейчас там, то только потому, что сама этого захотела! А ее сутенер — ловкач, который придумал хороший способ заработать себе на жизнь!
— Назовите ваше имя, пожалуйста.
— Ладно-ладно, не будьте смешной. Оставляю вас в покое, но уверяю, что вы зря тратите свое время.
Очень сложно бороться с этими изжившими себя предрассудками. Что касается более высоких чинов, все еще исполненных коммунистической надменности и стремящихся выслужиться перед начальством, пуская им пыль в глаза или составляя рапорты об успешной борьбе с секс-трафиком, то настоящее положение дел их нисколько не интересует. В 2000 году при содействии европейских консультантов и экспертов ФБР мы организовали обучающий семинар для полицейских и социальных работников. Его целью было примирить оба лагеря и таким образом облегчить их сотрудничество, предложив высказать друг другу взаимные претензии. Исполняя роль массовика-затейника, я попросила представителей негосударственных организаций изложить на бумаге их пять основных требований к представителям порядка; полицейским я предложила сделать то же самое. Последние очень организованно выполнили задание через четверть часа. Социальные же работники долго не могли прийти к согласию! В итоге я вслух зачитала предложения, выдвинутые теми и другими. Полицейские требовали, чтобы негосударственные организации активно сотрудничали с офицерами, связывались со следователями сразу же, как только девочка вспомнит новую подробность… В лагере противников просьбы были совершенно нереальными: одни хотели, чтобы их постоянно держали в курсе о ходе расследования, что противоречит закону, другие требовали, чтобы полиция передавала каждую жалобу в суд, тогда как решать это должен прокурор… Было очень интересно сопоставить их точки зрения. Когда они объяснили друг другу свои методы и основные цели работы, большинство недоразумений было исчерпано.