— Давай деньги, брат. Шевелись. Все наличные.
У Трэвиса участился пульс. Во рту пересохло. Ноги стали будто ватными. Он поднял руки.
— Хорошо, хорошо. Ладно, без проблем, без проблем. Берите, что хотите.
Он отдал свой бумажник. Второй парень казался еще более нервозным и дерганым, чем тот, с которым говорил Трэвис.
— Что у тебя в машине?
Трэвис открыл дверцу кабины. Потянулся за кошельком на молнии, лежавшим на полу, в котором хранилась большая часть его сегодняшнего заработка. Тот был придавлен к полу дубинкой. Трэвис поднял дубинку, чтобы убрать ее в сторону.
Послышался оглушительный треск, и в то же мгновение Трэвис почувствовал страшный удар — все равно что кувалдой — по ребрам. Его словно припечатало к дверце.
— Черт, чувак! Зачем ты в него выстрелил? — заорал другой парень. — Пошли, надо валить.
Тот, кто стрелял в Трэвиса, выхватил у него из рук кошелек на молнии. Они бросились к своей машине, запрыгнули внутрь и с визгом укатили прочь. Трэвис видел, как задние фонари их автомобиля исчезли за холмом. Умом он понимал, что ему стоило запомнить номера, но было уже слишком поздно.
Он умудрился остаться на ногах, ухватившись за дверцу своего пикапа. Но нормально ему не было. Он не чувствовал ни ног, ни рук. Его лицо онемело, сердце зашлось. Он не мог дышать, во рту был привкус меди. Внезапно ему сильно захотелось пить и стало холодно. Он начал бесконтрольно трястись.
Он подумал, что сам не сможет сесть за руль, и решил попробовать поймать машину. Ноги его не слушались, поэтому он пополз по направлению к дороге, пытаясь достать телефон из кармана куртки. Он уронил его перед собой и набрал 911.
— Девять-один-один, что случилось?
— Похоже, в меня выстрелили.
— Ясно, сэр, где вы находитесь?
— Ривер-роуд. Моя мама, она там?
— Хорошо, Ривер-роуд. Можете сказать, где именно?
— К востоку от моста. Я хочу пить. Где моя мама?
— Сэр, к вам уже едут, хорошо? Говорите со мной. Как вас зовут?
— Трэвис Бохэннон. Моя мама там?
— Трэвис, не кладите трубку. Мы постараемся найти вашу маму. Мне нужно, чтобы вы не переставали со мной разговаривать.
— Мне нужна вода, нужна вода. Не могу дышать.
— Говорите со мной, Трэвис. Трэвис. Трэвис! Трэвис! Трэвис! Не отключайтесь, Трэвис. Можете сказать мне что-нибудь? Трэвис!
* * *
Одни умирают славной смертью: на зеленых полях сражений, старыми воинами, в окружении друзей, сражаясь за свой дом, борясь с жестокостью.
Другие погибают в Форрествилле, пытаясь ползти по грязи, в темноте, невозможно юными и одинокими, без всякой разумной причины.