- Знаешь Таир, ели он явится в этот мир, то боюсь, меня не сдержит не только цепь и эти стены, но и сами наместники богов, которых никто не видел с начала времен этого погрязшего во мраке мира.
- Он настолько могущественен?
- Нет, просто ему плевать на догмы и бесполезные законы смертных... - Усмехнулся Арез. - В особенности на ложных богов, и слабых священнослужителей, которых так много в этом мире.
Из темноты камеры послышался приглушенный женский смех. После чего девушка снова молвила:
- Твое бесстрашие граничит с безумием, Арез. Так отзываться о богах... Если храмовники узнают о твоих словах, ты не проживешь и суток, тебя просто скормят священным крокодилам.
Арез расхохотался:
- О, они знают, знают и презирают меня за это! Ты думаешь, меня не пытались за это убить? - Арез зло оскалился. - Они скормили этим ихтиозаврам всю мою семью, только из-за того, что главный жрец попал в немилость, и его подчиненных и слуг отправили следом за жрецом. На корм священным крокодилам! Меня потому и держат отдельно, чтобы было проще меня контролировать. Впрочем, как и тебя, дочь жрицы богини Бастет.
"Не очень-то твоя кошачьеголовая богиня помогла тебе и твоей семье!"
Долгое время в камерах царила тишина, пока не скрипнула каменная панель, и в темницу не вошел темнокожий тюремщик в черном доспехе с гербом шакальей головы на груди.
Из соседних камер в сторону тюремщика послышались проклятия.
- Молчать, или пойдете на корм! Завтра вы практически все сдохните! Так что не портите мне вечер смертники! - Его скрипучий голос вызвал только радостный оскал на лице Ареза, и нескольких гладиаторов. - А ты что скалишься отрыжка Тота? Думаешь, у тебя есть шанс выжить?
- Готов поспорить на твое жалование, хотя какое жалованье может быть у питающегося объедками с кастового стола, что у меня шансов больше, особенно до того момента как я сверну тебе шею шакал, слуга шакала.
- Молчать! - разъяренный голос тюремщика вызвал радостный смех гладиаторов.
- А то что? Почешешь мне пятки? - Арез расхохотался. - Если подпортишь шкурку, испортишь впечатление зрителей, и тогда твой любимый хозяин снимет шкурку с тебя...
Разозленный тюремщик издал самое настоящее рычание.
- Ничего, если ты... точнее, когда ты станешь не кондицией для боев, я приложу все усилия, чтобы твой конец был самым долгим и мучительным.
- Не льсти себе, я уйду из мира с оружием в руках, или с проводником. Так что не пускай слюни на пол, и убери от прутьев свою прыщавую рожу, еще запачкаешь слюной прутья решетки!
Тюремщик снял с пояса жезл и, усмехнувшись, направил тупым концом в сторону Ареза. Полыхнула яркая вспышка, и тело Ареза выгнуло дугой, и сквозь стиснутые зубы из горла вырвался хрип.