Нас нашёл отец. Пришло время провожать гостей и он озаботился моим местонахождением.
Обнаружив в парке целующуюся парочку, скорее всего, он решил, что я прекрасно выполняю свою роль.
Я, естественно, не разубеждала.
Утром следующего дня мне был объявлен бонус за отличное поведение — поездка к сыну. Через несколько минут я нетерпеливо ждала в машине, пока родитель соизволит, наконец, выйти из дому, чтобы везти меня к Волчонку.
Сынок бросился ко мне со счастливым смехом. Он схватил меня за руку и с восторгом повёл показывать всё, что нашёл для себя чудесным в новом доме.
После обеда, когда усталый малыш уснул, мы с Надеждой Матвеевной сидели у его кровати и вели неторопливую беседу.
Она рассказала, как сильно ей здесь нравиться. О прекрасном просторном доме, о соседях, среди которых нашлась русскоязычная женщина. О водителе, который с утра до вечера у них, и выполняет любые просьбы. Палома делает всю работу по дому, поэтому единственная забота, она же радость, у женщины — это ребёнок, её драгоценный Володенька. Я чувствовала, что мой малыш в любящих руках и пока у них всё хорошо. Как бы не разбаловала…
Я же безбожно врала. Единственное, что было правдой в моём рассказе — я смогу приезжать не чаще раза в неделю, и то не всегда.
— Ты учись девочка. Устраивай свою жизнь. О нас не беспокойся. Спасибо твоему отцу, ни в чём не нуждаемся. Такой заботой окружил! А мне за Володей в радость присмотреть. Полюбила его всем сердцем. Своих ведь не было никогда, не сложилось… А Вы у нас с пупьяшка… Первая улыбка, первый шажок — всё на моих глазах. Жизнь за него отдам, за солнышко моё родное. Не беспокойся, прошу! — Надежда Матвеевна успокаивающе поглаживала мои ладони. — Я же вижу, тревожишься.
Я могла только поблагодарить. Как же мне повезло встретить её на той автобусной остановке!
На обратном пути я грустила, глядя в окно машины. Отец молчал.
Мимо проносились местами уже знакомые виды. Мысли перескочили на вчерашний вечер.
Михаил, который сначала сильно напугал меня, оказался неожиданно нежным. Как-то непонятно у него всё получалось…
Прижал к дереву сильно. Я не могла шелохнуться. Но не настолько, чтобы стало больно.
Целовал грубо, по хозяйски, глубоко исследуя мой рот, язык, внутреннюю сторону губ.