– А откуда бежавшему известно, что это были мои пираты?
– Наверное, их выдала татуировка, – пожала плечами Селена.
У всех пиратов Рульфа на запястьях была изображена ладонь с разноцветными пальцами.
Рульф выдвинул ящик стола, достал кусок измятого пергамента и пробежал глазами содержание.
– Я догадывался, что Аробинн свалит всю вину на моих людей, а потому подготовился: запросил у начальника бельхэвенской гавани сведения о той стычке. Итак, она произошла у причалов в три часа ночи.
– Верно, – подтвердил Саэм.
Рульф оторвался от письма и посмотрел на гостей.
– В три часа ночи в Бельхэвене темным-темно, – сказал он. – Надеюсь, вы знаете, что этот городишко не избалован уличными фонарями, а в гавани их вообще нет.
Этого ни Селена, ни Саэм не знали.
– Так как же тогда ваш ассасин умудрился разглядеть татуировку? – спросил Рульф.
Селена нахмурилась и ответила:
– Это случилось три недели назад, в самое полнолуние.
– В полнолуние, но ранней весной. В такое время даже бельхэвенские ночи холодны. Мои люди мерзнуть не любят и ходят в одежде с длинными рукавами. Или ты скажешь, что они намеренно закатали рукава, чтобы показать ассасинам татуировку? Нет уж, пусть ваш хозяин ищет виновных в других местах.
– Хватит! – рявкнула Селена. – Жалкими оправданиями нас не удивишь.
Она развязала стоявший на полу мешок и вытащила оттуда два запечатанных конверта.
– Это тебе от нашего хозяина, – сказала она, швыряя их на стол.
На губах Рульфа мелькнула улыбка. Он лениво пододвинул к себе послания Аробинна и принялся разглядывать печати.
– А вы, смотрю, такие послушные, что даже не пытались их вскрыть, – с неподдельным удивлением заметил пират.
Селена спиной чувствовала молчаливое торжество Саэма, не раз твердившего ей, что с Предводителем пиратов лучше не шутить.
Рульф порылся в своем хламе, извлек острый ножичек для писем и быстро вскрыл оба конверта. Селена мысленно отругала себя, что проворонила этот нож.
Потянулись минуты. Рульф внимательно прочел одно письмо и взялся за другое. Он читал молча, постукивая пальцами по щербатому дереву стола. В кабинете было нестерпимо душно. По спине Селены текли ручейки пота. Она рассчитывала пробыть здесь не более трех дней. Вполне достаточно, чтобы Рульф собрал деньги. Глядя на его хмурое лицо, Селена поняла: Аробинн запросил слишком много.
Закончив читать, Рульф протяжно вздохнул, положил одно послание на другое и разгладил пергамент.
– Ваш хозяин предлагает сделку на жестких условиях, – сказал он, глядя то на Селену, то на Саэма. – Но условия вполне честные. Я даже жалею, что вы не полюбопытствовали насчет содержания писем. Тогда бы у вас язык не повернулся обвинять меня и моих людей. Ваш хозяин пишет, что не требует никакого выкупа за убитых ассасинов и не считает, будто я повинен в их гибели. Должен признаться, в здравом смысле ему не откажешь.