Пока Аробинн читал письмо, Селена вспоминала, как три месяца назад сидела на этом же стуле. Ее взгляд невольно переместился на изысканный красный ковер под ногами. Кто-то проделал виртуозную работу, удалив с него пятна крови. Сколько этих пятен принадлежало ей, а сколько потом оставил Саэм Корлан, ее вечный соперник и неожиданный сообщник по разрушению сделки между Аробинном и капитаном Рульфом? Селена до сих пор не знала, чем окончился для Саэма тот страшный вечер. Она боялась даже подумать о Саэме в прошедшем времени.
Наконец Аробинн соблаговолил обратить на нее внимание. Он отодвинул письмо Немого Учителя, будто ничего не значащую записку. Селена сидела прямая, как свеча, а ее подбородок был гордо вскинут вверх. Серо-стальные глаза Аробинна скользили по ней. Конечно же, он заметил узкий розовый шрам на щеке, возле уха.
– А я думал, ты вернешься оттуда более загорелой, – сказал Аробинн.
Селена чуть не засмеялась, но совладала с собой. Он не должен видеть прежнюю Селену.
– Там можно лишь сгореть на солнце. Все закрываются с головы до пят, – коротко объяснила она.
Ее голос прозвучал тише и слабее, чем ей хотелось бы. Первые слова, сказанные Аробинну после того зверского избиения. Селена себе очень не нравилась.
– Вот оно что, – небрежно произнес Аробинн, рассеянно вертя золотой перстень на указательном пальце.
Селена шумно втянула воздух, вспоминая все, что намеревалась ему сказать. Несколько фраз – и девятилетняя история, связывавшая ее с Аробинном, закончится. Несколько фраз и три сундука золота, а потом – свобода.
Она почти начала говорить, но Аробинн ее опередил.
– Я виноват перед тобой, – сказал он.
И снова все слова погасли у нее на губах.
Аробинн пристально смотрел на нее. Он уже не играл перстнем.
– Клянусь тебе, Селена: если бы я мог повернуть время вспять и вычеркнуть тот вечер, я бы сделал это, не задумываясь.
Аробинн наклонился к кромке стола, сжав руки в кулаки. В прошлый раз эти руки были перепачканы ее кровью.
– Прости меня, – сказал он.
Он был старше Селены почти на двадцать лет. В рыжих волосах Аробинна светились серебристые нити, но лицо его оставалось молодым. Изящные, правильные пропорции, лучистые серые глаза… Селене встречались мужчины красивее и обаятельнее, чем он, но от него исходило какое-то особое притяжение.
– Как только ты уехала, я каждый день ходил в храм Кивы и молился о прощении.
В другое время Селена фыркнула бы насмешливо, представив Предводителя ассасинов на коленях перед статуей бога искупления. Но она слышала его прерывающийся голос. Неужели он действительно раскаивался в тогдашнем зверстве?