– Алекс Таннер, – сказала Мэни и побежала быстрее. Колин отставал, а Кейт прибавила шагу, чтобы держаться с ней вровень.
– Ну, так и что?
– Алекс был из первого потока. Ему вообще не следовало давать оружие. Он был из тех людей, которым только дай повод кого-нибудь пристрелить. Это даже неплохо, если ты стреляешь только в монстров.
Их ботинки выбивали ровный ритм.
– Но он на первом же своем дежурстве разрядил пистолет в группу Клыков. Даже не попытался задержать их.
– И что же случилось?
– Его отделение попыталось его прикрыть, – пропыхтел Колин.
– Идиоты, – пробормотала Мэни. – Как будто это можно просто смыть! Сунаи такие вещи нюхом чуют. И Совет решил примерно наказать Таннера в назидание другим. Они собрали все отделения вот в этом зале, привели Таннера и заставили нас смотреть, как вон тот, – при этих словах Мэни мотнула головой в сторону двери, и Кейт, извернувшись, увидела Соро. Сунаи стоял, выпрямившись и задрав нос, и осматривал зал, – вырвал его душу. Наглядный урок по теме «Что происходит с грешниками».
У Кейт перехватило дыхание.
– И как, помогло?
– Я же тебе рассказываю! Время от времени кто-то вляпывается в неприятности. Напряжение сильное, ошибки неизбежны. Так что им не удалось сделать из этого пример. Когда такое случается, солдат просто исчезает. Знаешь, как говорят в ФТФ? Соро приходит за плохими, а Ильза – за сожалеющими.
Они пробежали целый круг, прежде чем Кейт снова подала голос.
– Как насчет Августа?
– А что с Августом? – пропыхтел Колин.
– Ну, если Соро вырывает плохих, а Ильза – сожалеющих, то кого вырывает Август?
Мэни фыркнула.
– Всех остальных!
V
Август прошел к сцене.
Толпа расступалась. Люди отшатывались от него, как будто он был живым горящим углем.
«Я готов сойти во тьму…»
Он достал скрипку из футляра и вместо людей внизу сосредоточился на смычке и струнах.
«Я готов…»
Он начал играть.
Песня взмыла в воздух, но на этот раз тело Августа не расслабилось, и разум не очистился. Август хотел забыться, уйти в музыку, насладиться редкими мгновениями душевного покоя, но слова Кейт застряли в мозгу как осколок.
«Что случилось с тем Августом, которого я знала?»
«Что произошло?»
«Обстоятельства изменились».
«Я изменился».
Лео хотел, чтобы он был стальным, как скрипка, но Август чувствовал себя прежней скрипкой – которая разбилась вдребезги об пол ванной в доме Кейт, на краю Пустоши. Музыкальным инструментом, превращенным в груду обломков.
Был Лео. Он постоянно приказывал ему стать существом, которого боятся монстры.
А Соро заставлял его чувствовать себя эгоистом за свое желание быть человеком.