В соприкосновении различных культур в III-II вв. римляне были берущей стороной. Они жили по чужому времени. Однако постепенно разрыв между римским временем и временем более развитых в культурном отношении народов — этрусков, эллинов и карфагенян — сокращался. От бездумного заимствования чужого культурного достояния римляне переходили к планомерному и сознательному его восприятию, к переводу на свою широту и долготу, к созданию собственной культуры.
* Глава написана совместно с Л.С. Ильинской.
497
Карфаген не должен быть разрушен. Когда перед Третьей Пунической войной едва ли не на каждом заседании сената Катон с маниакальным упорством твердил: «А все-таки я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен!» — слово «все-таки» предполагало, что у Катона был оппонент, доказывавший обратное. Имя этого оппонента известно: Сципион Назика. Это он говорил: «Карфаген не должен быть разрушен». Речь Назики не сохранилась. Но, судя по характеру этого человека, ставшего убийцей своего родственника Тиберия Гракха, он не призывал к милосердию, а приводил иные доводы в пользу сохранения Карфагена. Видимо, он считал концепцию «выжженной земли» ошибочной, опасаясь, что разрушение Карфагена усилит воинственных нумидийцев, сдерживаемых Карфагеном (впоследствии так и случилось). Кроме того, Сципион Назика мог указать, что опыт Карфагена в агрономии, мореплавании, строительном деле может пригодиться Риму, и было бы неразумным уничтожать город, уже не опасный в военном отношении.
Сенат не внял доводам расчетливого политика, а пошел за Катоном, то ли уступив его настойчивости, то ли поддавшись чувству слепой мести. Было решено объявить войну Карфагену и уничтожить его. Однако, возможно, идя навстречу Сципиону Назике, было принято решение сохранить карфагенскую агрономическую литературу, которая хранила секрет смоквы удивительной величины и винограда необыкновенной сладости, — ведь именно эти культуры вызвали раздражение Катона и побудили его призывать к уничтожению торгового соперника.
Так в Рим попал агрономический трактат Магона, хорошо усвоенный римскими агрономами I в. до н. э. Они восприняли рекомендации Магона в отношении использования на сельскохозяйственных работах невольников и другие его советы. Очевидно и то, что из Карфагена к римлянам попал отчет Ганнона о его плавании за Столпы Мелькарта, ибо сразу же по следам Ганнона была отправлена в океан римская морская экспедиция, во главе которой был поставлен друг разрушителя Карфагена историк Полибий. Можно себе представить, сколько еще ценного могли бы извлечь для себя римляне, не будь Карфаген предан ими огню.