Орофиро Дара. Из того же рода, что и Галинке. Брат? Нет, я была вполне уверена, что у нее нет братьев по матери, а йембе наследуют родовое имя по материнской линии. Таким образом, он мог оказаться кем угодно, от сына сестры матери Галинке до очень отдаленного кузена. Но этой связи было достаточно, чтобы поскорей черкнуть записку с согласием и отослать ее в указанный в письме отель. Альтернативные планы на ленч не простирались далее пары сэндвичей за упаковкой вещей, а встреча у Сэлберна обещала быть гораздо интереснее.
В те дни я не часто бывала у Сэлберна (выражаясь менее утонченно, я просто не могла себе этого позволить), о чем, не будучи чревоугодницей, ничуть не сожалела. Но приглашение к Сэлберну означало, что Вадеми н’Орофиро Дара богат, либо получает неплохие средства от кого-то еще: ленч на двоих в этом заведении – мероприятие не из дешевых.
Отыскать его в холле не составило никакого труда. Он был йембе: темнокож и, согласно йембийским обычаям, облачен в широкую, затейливо сложенную полосу ткани, обернутую вокруг пояса – разве что, ввиду более прохладного ширландского климата и более строгих норм приличий, дополнил сей костюм накидкой. Расцветка его одежд тоже была почти по-ширландски сдержанной – черной с золотым геометрическим орнаментом. Когда я вошла, он был уже на ногах и сразу же подошел ко мне.
Мы обменялись приветствиями на йембе, что наглядно продемонстрировало, как сильно испортилось со временем мое произношение и грамматика. Когда Вадеми перешел на мой родной язык, я сочла нужным извиниться:
– Боюсь, мой йембе сильно пострадал из-за отсутствия практики. Не стоило с него начинать. С Галинке мы переписывались по-ширландски.
Что касается Вадеми, он говорил по-ширландски с заметным акцентом, но вполне бойко.
– Вы должны приехать в гости! Я слышал, вы скоро отправляетесь в путешествие. Не думаете ли навестить и Байембе?
– Если бы я могла поехать куда заблагорассудится! – вздохнула я. – К сожалению, исследования вынуждают меня развивать знания вширь, а не вглубь. Я должна уделить время новым землям и новым видам драконов.
Это было правдой, но не всей. Не могла же я рассказать этому человеку о беседе с неким членом Синедриона (которого оставлю безымянным, хотя сейчас он уже мертв, и сплетни ему ничуть не повредят), в коей он недвусмысленно дал понять, что правительство отнесется к моему возможному возвращению в Байембе крайне неодобрительно. Уж и не знаю, чего они могли опасаться: из государственных тайн, касавшихся наших отношений с Байембе, мне была известна лишь одна, да и та уже давно перестала быть тайной. Тем не менее доверия я лишилась: кто ошибся раз, ошибется и другой.