Естественно, я хотел повоевать, однако я был под такой опекой, что чихнуть не мог без спроса. Охрана отслеживала все мои движения и дела, что в последнее время бесило неимоверно, вроде и понимал, как это нужно, но зачем? Я уже отошёл от дел с приходом к власти Пономаренко. Я по факту был не нужен, всё, что знал и умел, передал, и вот учился дальше сам, найдя непыльную работу в яхт-клубе парусников. Работал там обычным служащим, за инвентарь отвечал. Одно успокаивало, другой шанс был, поэтому на учёбу так и налегал. Работал я до этого или на заводах, или на военных аэродромах, со Сталиным виделся всё реже и реже. О смерти по радио узнал, а на похороны меня так и не пустили. Тот почистил верхушку, очень жёстко. Хрущёв мелькал в служебных разбирательствах, а судили его за растраты и связь с сионистами. Дело врачей было прекращено, все, кто нагнетали его, чтобы пользуясь этим делом убрать верных Сталину людей, сами полетели из кресел. Власик сохранил свой пост и охранял Сталина до самой смерти. По крайней мере, я был уверен, что он умер сам, месяц в больнице лежал. За полгода до этого передал бразды правления Пономаренко, ещё за год объявив его своим преемником, вот тот и взялся за дело. Но чуть мягче правил, чем сам Сталин, при этом не отменил контроля правящей верхушки спецслужб. Его об этом строго-настрого предупредили. Да и по поводу детей чиновников, так называемой золотой молодёжи. Был принят закон, что пока парень не отслужит в армии, в боевых частях, никакого института ему не видать, и это правило действовало и после смерти Сталина.
Непонятно, почему была выбрана эта кандидатура, Берия сам отказался и руководил Президиумом, до выхода на пенсию год назад. Сейчас проживал с семьёй на даче у Поти. Да, Сталин выполнил мою просьбу оставить в секрете, кто я и откуда. Об этом знал ограниченный круг лиц. Тот же Берия был в курсе, я полгода до своей гибели ходил к нему на паруснике, дача у того на берегу моря находилась. У нас сложились хорошие отношения, а вот с Пономаренко нет, ему эту информацию не доводили, и похоронили под таким слоем бумаги в архиве, что не всякий докопается. Оттого я так и жил спокойно на берегу Чёрного моря. Всё хорошо было, и политика партии мне нравилась, новый курс взяла, не нести коммунизм другим, а сперва построить настоящий коммунизм у нас, и внешняя политика, и остальное, но постоянный контроль, почти полное отсутствие свободы эти годы вызывали у меня одно решение: если я снова появлюсь в теле Муна, то повторяться не буду, хватило мне золотой клетки один раз, лучше уж свобода. А своим и так помогу, письмами. Придётся, всё же родина. Жаль, я так в первых двух эпизодах не поступал. Про третий не говорю, там была попытка встречи, сами напортачили. О да, совсем забыл, порученца с такими данными у товарища Сталина не было, обманул меня Абакумов, своего человека подвёл.