На нем были рваные бриджи и старая рубаха. Но больше всего Реда поразили глаза. Белки, будто пропитаны кровью, а на ярко желтых огромных радужках по четыре зрачка. Черные точки постоянно перемещались и меняли размер. Парень будто завороженный не мог отвести от них взгляд.
– Пялиться – невежливо.
– Что читаете? – машинально ответил парень. – Человек поднял бровь. – Ой, то есть. Я – Редрик. А вы тот человек, из фургона?
– Нет, я конечно там уже долгое время трясусь. Но большую часть жизни я провел в другом месте, – он посмотрел на Симона. – Но тоже вместе с ним.
Редрик, недоуменно хлопал глазами. Человек заметил это и выдохнул:
– Андерс, мое имя Андерс, – представился он, затем глянул на бутылку.
Парень торопливо достал и поставил на прилавок второй стакан. Андерс налил себе и стал пить маленькими глотками, закрыв глаза. Ред наконец смог стряхнуть оцепенение и посмотреть на Симона. Тот сидел в той же позе, но голова его была повернута в сторону двери. Взгляд был пустым.
– Почему он не слышит, – тихо спросил Редрик.
– Потому что – мертв.
– Но…
– Поверь, – отрезал Андерс. – Он мертв, и уже очень давно.
– Но, он же… – голос парня сорвался.
– Тише, мальчик. Уважь его. Ему то и отдохнуть редко удается, – Андерс на секунду задумался. – Тебе сколько лет?
– Двенадцать, сударь, – ответил Ред, резко вспомнив о приличиях.
– Ладно, все равно тебе не поверят. Мне нужно выговориться на месяц вперед, – он всмотрелся в содержимое своего стакана. – И живой собеседник, хоть и ребенок, всяко лучше моего гнусного отражения.
Он на пару мгновений закрыл глаза, затем выдохнул:
– Что ж, раз уж тебе не чужд такт – молчи и слушай.
Ред молча уставился в рот Андерсу. Его зубы были белые-белые и одинаковые, все – клыки. Андерс допил бренди, налил еще и рассказал Редрику поистине невероятную историю.
Она началась будто сказка, мол в далекие времена, в месте которого давно нет, и не в этом мире, так точно. Жил был народ, народ достойных людей, которых все хотели поработить. И был Изувер у которого получилось.
Он пришел с армиями тех, кто был намного больше, но в то же время меньше чем людьми. Его армии шли смертельным маршем, перемалывая все сопротивление, которое мог оказать тот народ. Они завершили круг, установив абсолютное господство тирании Изувера.
Время шло, армии захватчиков растворялись в этих людях, становясь частью того народа. Но они и сами меняли его, они подарили коварство и ненависть, алчность и зависть некогда достойным людям. Изуверу больше нечего было опасаться, ведь теперь все его подданные варились в огромном котле ненависти.