– Ну знаешь, многие отцы растят не своих детей.
– Я думал, что это я неудачно клеюсь. А ты мне вываливаешь туз с фактом о бабской ветрености. Мастью ошиблась поди?
– Во-первых – ты меня перебил, во-вторых – ко мне бывало клеились так грубо, что твои броски намеками, похожи на серенаду юного барда.
– Ладно, буду погрубее.
– Не надо, ты очень милый. Не меняй это в себе.
– Теперь ты меня засмущала.
– Тоже мне – новость. Ты был красный, как рак, когда разглядывал меня.
– Там был мороз.
– Я про кухню.
– Там было жарко, – Редрик почувствовал, что опять краснеет. Далила ущипнула его за щеку.
– Милаха. Так вот, я хотела сказать, пока ты задремал или замечтался, твой папаня щеголял тут, смущая юную меня без рубахи.
– Старый развратник, – хохотнул Ред.
– Я никогда не видела у человека таких мускулов. Он, вообще, выглядит замечательно. Скажи, ты будешь таким же в его возрасте?
Если вдуматься, то отец Редрика, действительно, пришел в форму. После того ночного погрома, он вставал спозаранку и постоянно был в движении. Он стал взваливать на себя много физической работы, даже пить стал умеренно. Живот полностью пропал. Он выглядел на десять лет моложе своего возраста.
– Все без перестанку твердят, что я – вылитый он. Я и сам это вижу. Он, как-то сказал мне: “Долголетие, здоровье и аппетит – вот какое бы было у нас кредо, будь мы дворянами.” Так-что я совершенно не против, выглядеть, как отец в сорок четыре.
Девушка закончила клацать ножницами.
– Не будешь.
– Что? – переспросил Ред. Далила обошла его, и снова взяла лицо парня в руки:
– У него глаза – серые и циничные, у тебя – голубые и добрые, – от такого поворота, у Редрика покраснел даже кончик носа.
– Ну, еще это, – он похлопал себя по блокаде.
– Знаешь, возможно она не вечная, да и смотриться круто. Хотя скорее забавно, такой себе огромный вытатуированный спрут, на контрасте с невинным взглядом.
– А так? – Редрик сделал самый порочный взгляд, который смог. Девушка засмеялась.
– Так еще хуже. Давай отряхивайся. Я закончила.
Зашел Лоуренс. В руках он нес банные принадлежности и одежду.
– У тебя там настоящий бардак, прибрался бы. И стирку пора бы организовать. Я еле нашел чистую рубашку.
– Да-да.
– Помывка, – вбежал, на ходу разбрасываясь вещами, Билли.
– Не трогай ничего – обожжешься! – крикнул ему Лоуренс. – Вы тут закончили?
– Только что, – сказала Далила.
– Хорошо, погнали, там картошечка доваривается. Нужно успеть, пока не начала остывать.