Человек в белом пожал плечами и, что-то чиркнув напоследок, отложил журнал. Потирая глаза, он повернулся к входящим и пожаловался:
– Бухгалтерию тут ведет безграмотный невежда, – он посмотрел на Редрика. – Это ты сводил отчетность за последний месяц? – в ответ, тот тупо кивнул, и сразу почувствовал, как его поднимают и ставят сбоку от дверного проема.
– Сделай парню скидку, ему, всего то, лет тринадцать, и то не полных, – сказал Симон входя в лавку и поднимая с пола плащ.
Темные глаза оценивающе мазнули по Реду. Человек у прилавка хмыкнул:
– Все равно, так себе. Там просчет на процентов семь. Плохо. Ну, разве что ты тут спекулируешь, помаленьку.
Редрик напрягся. Отец и правда научил его ремеслу двойной бухгалтерии, заставляя им пользовать при любой возможности, хоть Реду это и не нравилось. Обман – он всегда обман.
– Если семь в месяц, то это покрывает подоходный налог, плюс налог на одного рабочего, плюс мелочь, – почесал бороду Луковица.
“Свалились же в ночи на голову, грамотеи, блин…” – думал Ред, метая взгляд то на одного, то на другого.
– Даже так? – услышал он удивленную интонацию. – Ну тогда все сходится, мое почтение, парень, – сказал человек в белом и плюхнулся на диван, у стены с дверью, ведущей на гостиничную кухню.
Достав из-за пазухи небольшую книжку, он немигающим взглядом уставился в нее.
– Что, чего? – только и смог пролепетать Редрик.
– Чего-чего, обсчет налоговиков, притом таких злых как местные – дело правое. Вон даже Странник такое поощряет.
– Странник, – словно утверждая для себя какую-то истину, медленно произнес Ред.
Он взглянул на живой миф, что увлеченно читал, лежа на кушетке в лавке его отца. Странник двинул одним глазом, будто ящерица, уставившись им на парня.
– Пялиться – невежливо, – наставительно сказал он. У Реда вспотели ладони.
– Что читаете? – выпалил он не задумываясь. Глаз Странника снова вернулся к книге.
– Эльфийскую романтическую беллетристику. Раритетную, – подчеркнул он. – Еще периода свободной любви. Не понимаю на кой ляд этому… – он взглянул на обложку. –... Пестику Подберезовику... вот же имена у них, была нужна тогда романтика. Там баб вокруг было доступных – хоть режь, хоть складирую, и все красотки, – говорил он, стуча рукой по страницам.
– Походу, этот твой Подберезовик пестиком не вышел. А? – сказал, прищурившись Симон и показал пальцем на Странника, поднеся руку близко к своему лицу. Странник вернул ему жест.
– А-а-а! – протянули они в один голос с ехидной интонацией.