— Приказ командира полка! Всем брать по одному!
И переваливал через борт, помогал взять на плечо ящики со снарядами.
Веригин подумал: «Вчера бы вас…»
Подумал устало и безразлично. Пожалуй, в душе проклюнулась даже радость, что на долю этих выпало меньше…
Шагал на пушечные выстрелы измученно, валко, хотел что-то вспомнить и никак не мог, точно в последние сутки, в эту вот ночь, у него отняли все.
Осталась только смертельная усталь.
— А что, дадут ордена?
Кто это?
Андрей поднял, повернул голову: рядом шагал Мишка Грехов. Он тащил на плечах станину пулемета, уверенно и твердо переставлял сильные ноги. Шел — локти вперед, голову опустил низко, тяжело покачивал ею в такт шагам.
Веригин удивился: зачем это — орден?..
Мишкина голова ниже задранных локтей, точно парень отыскивает что-то на земле, и Андрей посочувствовал, как тяжело ему… И тем, кто несет снаряды… Впервые подумал, что самое страшное на войне — испытывать каждый день вот эти нечеловеческие тяготы.
Мишка опять заговорил. Веригин увидел вдруг Мишкино лицо, потное, красное, измазанное грязью. С изумлением отметил: в нем нет усталости — только напряжение. Старший лейтенант Веригин почувствовал землю под ногами, увидел зеленую траву, рытвины и воронки, разбитую бричку, куцехвостую лошадь вверх ногами и мертвого немца в изорванном мундире… А рядом — своего… Убитый красноармеец лежал ничком, распояской, подтянув под себя ноги и широко раскинув руки. И еще одного. С необыкновенной ясностью припомнил атаку, кинжальный огонь пулеметов, ледяную воду и голос: «Нихт шиссе!..» Потом немецкие окопы…
Мишка опять повернул голову:
— Первый раз видел генерала. Ей-богу.
Сделалось совсем светло, небо голубело чисто и безгрешно, и Андрей подумал, что хуже прошедшей ночи уже ничего не будет. И от этой мысли сделалось вроде бы легче…
А Мишке хотелось говорить. Может, оттого, что самое страшное миновало, он остался жив, а ротный Веригин в общем-то простецкий, свой парень. Вот он, шагает рядом, и с ним можно разговаривать. Отчего же нельзя, если с генералом разговаривал?
— Ты про какого генерала? — спросил Андрей.
Мишка глянул удивленно:
— Почем я знаю… Вы же ему докладывали, — и, словно поняв наконец, что старший лейтенант не помнит этого, обрадовался, заторопился: — Высокий такой генерал. Вместе с командиром дивизии были. Сказали, чтоб представили всю роту, — повертел головой вправо, влево, словно испугался чего-то, закончил торопливо: — Всех, кто остался живой.
Андрей тоже повернул голову, глянул по сторонам, обернулся назад: за ним гуськом шли солдаты. Это были его солдаты. Их осталось так мало, что в первую минуту не поверил: «Быть не может». Сбавил шаг, пропускал мимо, считал. Потом поискал глазами… Но больше не нашел.