После диетического, но вкусного завтрака (как обычно, наш герой и его избранница в столовой расположились за одним столиком), Иван Эдуардович и Василиса, прихватив коврики для лежания и прочие пляжные принадлежности, перемещаются из корпуса к пруду. Солнце знойными лучами-щупальцами тащит быстро нагревающихся пляжников в освежающую влагу. Расстелив на песке коврик, Василиса сбрасывает зелёный пляжный халатик и остаётся в миниатюрном по площади салатном бикини. Впервые Иван Эдуардович видит её настолько обнажённой. Предыдущие дни были хоть и тёплыми, но облачными и располагавшими к прогулкам по парку, а не к загоранию на пляже. Иван Эдуардович, скидывая шорты и футболку, с восхищением пожирает глазами её стройное тело. Ах, хоррроша!
Между её такими соблазнительными грудями наш герой мельком замечает некую тёмную кляксу — то ли татуировку, то ли большую фигурную родинку.
Зеркальная гладь воды — перевёрнутый вверх ногами пейзаж — манит бултыхнуться в водоём.
Василиса укладывает свою русую косу вокруг головы веночком, фиксирует приколками, чтоб волосы не сильно намокли, и вступает в размашистое зеркало, гофрируя его поверхность расходящимися от красивых ножек волнами. Иван Эдуардович, не юный, но спортивный, с разгону врывается в жидкость, поднимая кусты брызг, и ныряет. Почти все дамы на пляже с интересом повернули головы в сторону спортивного красавца. Ясные детальные звуки надводного мира сменяются размазанными гулкими приглушёнными звуками мира подводного. Иван Эдуардович, проталкивая себя вперёд гребками натренированных рук, продвигается в толще влаги настолько далеко, насколько позволяет запас воздуха в его натренированной грудной клетке. Вынырнув и отфыркнувшись, как тюлень, с удовлетворением отмечает, что донырнул чуть ли не до середины пруда, довольно далеко от берега. Иван Эдуардович пальцами манит к себе Василису, мол, плыви сюда, дорогая. Она погружается до подбородка и плывёт.
Вода прозрачна. При ближайшем рассмотрении оказывается, что тёмная клякса меж грудями подплывшей красавицы — это изображение лягушки, сантиметра три величиной.
— Неожиданная татуировка, — замечает наш герой, вглядываясь в очень реалистичный накожный портрет земноводного. — Обычно девушки носят тату в виде бабочки, цветочка, рыбки или дельфинчика, иногда ящерки или даже змейки… Но чтобы лягушку — вижу впервые. Девушки обычно испытывают к лягушкам брезгливость, отвращение… Что символизирует это животное? В этом скрыта какая-то аллегория? Или тебе просто нравится, как они выглядят?
— Это не татуировка, это… Это сделано другим… методом, — как-то неохотно, с трудом подбирая слова, поправляет она, не спеша, плывя рядом с ним обратно к пляжу.