Потемневшие от пыли барханчики слежавшегося снега активно таяли вдоль края тротуара, являясь родителями резвого потока талой воды, искрящегося у бордюра и проваливающегося в решётку канализации. Дворник Феликс Предрасположенный, чиркая по асфальту прутьями метлы, перемещал мелкий мусор с тротуара в поток. Дворника освистывали пичуги, роем порхавшие с дерева на дерево. Весенний воздух бодрил утренних прохожих, будто газообразный эликсир.
Бухгалтер Кондратюк, жмурясь от света, улыбнулся весне, поправил кашне, поздоровался с дворником Предрасположенным шляпоподнятием и, совершая маятникообразные движения портфелем, пошествовал по улице Джордано Бруно к типографии № 2.
Когда Остап Григорьевич поравнялся с табачной лавкой, в витрине которой пестрел товар, не одобряемый Минздравом, в глубине левой ноздри Кондратюка защекоталось и бухгалтеру невыносимо захотелось чихнуть. От этого лицо Остапа Григорьевича исказила непроизвольная гримаса: зрачки наполовину закатились под верхние веки, брови подпрыгнули, сложив лоб гармошкой, нижняя челюсть отвисла, рот приоткрылся и растянулся в форме коромысла, на нижнюю губу выполз кончик языка. Бухгалтер, начиная издавать гортанный звук, выхватил из кармана носовой платок и, прикрыв им лицо, мощно чихнул, свибрировав всем телом и чуть не выронив портфель. После чего, вытерев платочком рот и ноздри, продолжил путь…
* * *
Чихая, Остап Кондратюк не думал, конечно, о том, что согласно неизвестным нам законам существования Вселенной, совершенно незначительное событие, случившееся в одном месте, может спровоцировать значительные события в другом месте, бесконечно удалённом от первого; спровоцировать необъяснимым образом.
Так, после того как на планете Земля, в Харьковской области страны Украина, в городке-райцентре, название которого не играет в данном случае большой роли, на улице Джордано Бруно рядом с табачной лавкой чихнул некто Кондратюк, в совершенно другом районе Вселенной, на планете Раедэм, над столицей одной небольшой империи пронёсся буйный ураган, разметавший лачуги простолюдинов, сорвавший крыши с домов вельмож и даже сбросивший шпиль с дворца императора. Кроме того, стихия смела несозревшие злаки на полях окрест столицы, а стало быть, здешним жителям в ближайшие месяцы, вплоть до будущего урожая, придётся жить не так сытно, как бы им хотелось.
В то время как жители столицы, ругая стихию, приступали к разбору руин, император Шен-Уаф Бах со свитой отправился из своего дворца в главный столичный храм, дабы посоветоваться с Верховным Жрецом насчёт случившегося. Император брёл по потрёпанному, раскрошенному городу, обходя фрагменты разрушенных зданий и упавшие деревья, вывороченные из грунта с корнями; плёлся, ужасаясь и сокрушаясь. За императором семенил кортеж придворных, также угнетённых видами ущерба. Горожане на минуту приостанавливали восстановительные работы, чтобы почтительно поклониться проходящему мимо правителю.