Так в империи началась религиозная реформа.
Все, от мала до велика, в полдень приходили в храмы, где под ритмичный рокот барабанов орали главную молитву, в которой семнадцать раз повторялось слово «Кондратюк».
Все да не все. Некто Шав-Аоф Бох — известный учёный, лекарь, астроном, изобретатель, путешественник и мыслитель — посчитал новую веру в Великого и Всемогущего Кондратюка суеверием и мракобесием. Шав-Аоф Бох так прямо и заявил при свидетелях Великому Жрецу Шур-Оэф Бэху:
— Ураган — это всего лишь перемещение воздушных масс, вызванное перепадом давления, а вовсе не происки какого-то мифического Кондратюка. Когда мы молились Великой Почве, Великой Воде, Великому Небу и Великому Огню — это ещё куда ни шло: почва, вода, небо и огонь действительно существуют и их все видят. Но кто когда видел этого пресловутого Кондратюка? Никто и никогда. Я уверен: никакого Кондратюка вообще не существует!
— Ты святотатствуешь, Шав-Аоф Бох! — гневно воскликнул Шур-Оэф Бэх. — Великого и Всемогущего Кондратюка невозможно увидеть, поскольку он невидимый и бесплотный, как воздух. Он присутствует не в одном каком-то конкретном месте, а везде, оттого всё видит, всё слышит и всё знает. Поэтому, если ты не прекратишь кощунствовать и не начнёшь молиться со всеми Великому и Всемогущему Кондратюку, чтобы он простил тебя за это неверие, я, несмотря на все твои былые заслуги, вынужден буду ходатайствовать перед его Его Величеством о выдворении тебя за пределы империи, дабы твои еретические речи не накликали на нашу родину новой беды.
Шав-Аоф Бох не хотел быть изгнанным за пределы родины, поэтому стал воздерживаться от публичной критики новой религии и даже стал посещать храм и делать вид, что молится вместе с соотечественниками, однако остался при своём мнении. Такое лицемерие было ему очень неприятно, но на что ни пойдёшь, лишь бы не стать изгнанником…
* * *
Бухгалтер Остап Григорьевич Кондратюк вышел из подъезда своего дома на улицу, где моросил кратковременный апрельский дождик, и раскрыл зонтик. Воздух пах дождём (кто считает, что дождь не пахнет, пусть первым бросит кремовый торт в лицо своего психиатра в присутствии мощных санитаров) и начавшими расцветать деревьями. Дворник Феликс Предрасположенный, игнорируя осадки, чесал метлой тротуар. Бухгалтер Кондратюк поприветствовал его (не тротуар, а дворника, конечно) кивком головы. Хоть на бухгалтере и была шляпа, приветственно приподнять её, как это делал обычно, он не мог, ибо правая рука шляпоносца была занята зонтом, а левая портфелем. Ёжась от утренней свежести, Кондратюк пошествовал в сторону типографии № 2.