И оказалось, что всю жизнь с ней рядом был свой, родной человек, а она ненароком чуть не убила его – когда ей было тринадцать, а ему пятнадцать.
– Лиза… а если нам подумать о ребенке?
Она помотала головой, не открывая глаз:
– У нас не хватает ресурсов, лучик. Мы должны восстановить систему, хотя бы стабилизировать… Как можно рожать человека, не зная, что он будет есть через пару лет?!
– Но помечтать-то можно, – сказал он после паузы. – Сын будет похож на тебя, а дочка – на меня. Не нужен генный конструктор, чтобы знать заранее. Мы никого не будем собирать из деталек, судьба решит за нас – кто родится, тот и родится… Лиза, а если мы не восстановим систему, тогда все напрасно и мы…
Она зажала ему рот ладонью: теплые губы, мягкая борода.
– Мы восстановим, лучик, и не смей такое говорить.
После паузы добавила, не удержалась:
– Если бы они учили нас тому, что в самом деле нужно! Тебе повезло, что ты физик и программист. У меня педагогика, сойдет… А зачем нам знатоки древних языков, писатели, художники, зачем нам профессиональные пловцы, если нет бассейна?!
– Предки думали, наша жизнь всегда будет спокойной. Они накачивали нас цивилизацией…
– Они вообще не думали, – сказала Лиза устало. – И давай спать, Грег. Завтра опять… все сначала.
ДЕНИС
Он открыл глаза и долго не мог понять, что случилось. Где он? Дома?!
Он сел рывком. Элли не спала, лежала на боку, ее волосы раскинулись на подушке, как морская трава:
– Ты так задрых… не хотела тебя будить.
Он провел рукой по бедрам и с облегчением убедился, что трусы на месте. За фальшивым окном разгорался новый фейковый день. Седьмой день. Денис вскочил и заметался по комнате в поисках своего телефона.
– На тумбочке, – сказала Элли. В этих двух словах зашифровано было множество смыслов – в голосе, каким они были произнесены.
Денис опомнился. Вернулся в кровать, лег рядом, поцеловал Элли в щеку:
– Прости. Я ненормальный. Все было… здорово. Спасибо тебе.
– Ты ненормальный, – Элли грустно кивнула. – Ну давай, смотри уже статистику, как там наши пупсы?
Денис полежал еще секунду, неловко погладил ее плечо и дотянулся до телефона.
Население «Луча» сократилось до трехсот двух человек. Знаковая цифра. Это значит, что за шесть предыдущих лет старшие ушли, на корабле осталось только второе поколение. Триста два ребенка, родившихся в полете. Никогда не видевших Землю.
Уровень счастья оставался низким: 29 %. Цивилизованность просела – 57 %. Это за счет того, что старших, цивилизованных на Земле, больше нет. Но все же почему они так одичали? Ведь учились в последние годы, по сокращенной программе переучивались на инженеров и техников… неужели за счет ненаписанных поэм и неснятых фильмов?