– Постой-постой, – остановил я фантазии Луары. – Вы не можете возглавить семейство. Насколько я помню, в Силистрии это право мужчины, и только его.
– Верно, – согласилась со мной сестра Гарольда. – И у меня такой мужчина есть. Славный мальчик, из благородного, но обедневшего семейства, довольно симпатичный. А самое главное – глупый как пробка. Ему кроме охоты, девок и вина в жизни ничего не надо. И он это получит, нет проблем. А все остальное достанется мне. И моим детям, которые обязательно появятся.
– Достойные планы, – признал я. – Только есть еще одно «но». А Генрих? С ним-то как?
– Очень просто. – Луара перегнулась через стол и погладила меня по руке. – Его убьете вы, дорогой барон.
Недооценивал Гарольд свою сестрицу, ой как недооценивал! Все за недалекую держал. А она вон какая – с амбициями, с мозгами и крови не боится.
– С чего бы? – равнодушно спросил я у нее. – Это ваше внутреннее, семейное дело. Моя персона в нем лишняя.
– А если я скажу, что во всех несчастьях, павших на нашу семью, следует винить не столько дядю, сколько Генриха? – парировала Луара. – Это все придумал он, Тобиас только орудие в его руках. Дядя не дурак, нет, но Генрих куда умнее и дальновиднее, чем он.
– Не знаю, может вы и правы, – я передернул плечами. – Но как-то все очень нелогично выходит. Брату вашему ведь в результате всей этой круговерти почти ничего и не перепадет, все имущество отходит к дяде. В чем выгода Генриха?
– А кто сказал, что Тобиас после благополучного завершения дела должен был прожить долго? – сузила глаза Луара. – Равно как и его дочка, Лизелотта. Я понятно выразилась?
– Более чем. Но все равно мне непонятно, при чем тут я.
– Неужели просьба сестры вашего друга ничего не значит? – Луара положила свою ладонь на мою руку. – Барон, следом за Лизелоттой за Грань можем отправиться мы все, то есть я и мои сестры. Никто из нас не нужен Генриху, он никогда нас не любил и никогда не полюбит, это уж я наверняка знаю. Как и то, что Гарольд не сможет убить его. Мой славный братишка для этого слишком благороден, не под силу ему будет пролить родную кровь. Даже если дело дойдет до боя, в последний момент он все равно не сможет нанести решающий удар.
– Тобиас ему тоже не чужой, – заметил я. – Однако он спит и видит, как вспорет его толстое брюхо.
– Вы просто не местный, а потому не видите большого различия между старшими и младшими ветвями рода, – пояснила Луара, не убирая ладони с моей руки. – Это очень тонкая материя, чтобы осознать ее, надо прожить здесь не год и не два. Впрочем, эти знания вам и ни к чему. Вам всего лишь надо убить Генриха.