- Вино, - ответила дорогая, бесцветными глазами рассматривая вазу на столе. Она рассматривала именно вазу, а не цветы в ней.
- Еленочка не пьет крепких напитков, - Владимир Михайлович ловко открыл бутылку французского вина, Николай Николаевич отвинтил коньячную крышку, а Костя догадался поинтересоваться, что же буду пить я. Я выбрала коньяк, он мне был просто необходим. Дружно выпили, быстро слопали все что было на столе и повели ничего не значащие беседы. Еленочка в разговорах не участвовала, она скользила рыбьим взглядом по интерьеру гостиной и курила одну за другой длинные черные сигареты. Я пару раз пыталась с нею заговорить, но она отделывалась какими-то общими тусклыми фразами, и я прекратила свои попытки. Улучив момент, я прошептала Косте на ухо:
- Давай выйдем на минуту, а?
Он кивнул, поднялся и, извинившись, повел меня на выход. Мы прошли на кухню, я вытащила из холодильника початую бутылку мартини и налила себе полный бокал.
- Что случилось? - он сложил руки на облаченной в пиджак от Кардена груди и прислонился к дверному косяку.
- Костя, - я сделала большой глоток, - этот Владимир Михайлович, чем он занимается? Где работает?
- Он подполковник КГБ, а что?
- Да так, ничего, просто интересно стало, - я допила мартини. Пойдем?
Мы вернулись в гостиную. Коньяк уже прикончили и Николай Николаевич распечатывал следующую бутылку.
- Ребята, - сказал Николай Николаевич, - на выходных Владимир Михайлович всех нас приглашает к себе на дачу, у них с Еленой Станиславовной юбилей - тридцать лет семейной жизни!
- Поздравляем! - ослепительно улыбнувшись сказала я, - Мы обязательно, непременно приедем!
Николай Николаевич посмотрел на меня слегка недоуменно. В моей душе все ликовало, о таком сумасшедшем везении я даже и не мечтала. До выходных оставалось три дня и за это время мне надо было приобрести фотоаппарат, диктофон и пистолет. Я была так счастлива, что даже Елена Станиславовна показалась мне милой и красивой. Мне очень захотелось сделать ей какой-нибудь комплимент, но за весь вечер я так и не придумала, какой именно.
Ближе к одиннадцати вечера они засобирались, распрощались и уехали. Прихватив с собой остатки коньяка, я закрылась в своей комнате и снова позвонила Вовке. На этот раз он оказался дома. Сославшись на нетелефонный разговор, я попросила его встретиться со мной у метро. Вовка согласился. Я не знала, слушает ли кто-нибудь наш разговор по параллельному, поэтому быстренько попрощалась и повесила трубку. Настроение было хоть куда! Переодевшись в пижаму, я завалилась в кровать и, попивая коньяк, принялась обдумывать план действий. Пару раз в дверь стучал Костя, но я не открыла.