Эта фигура — неправильная бочка с потерей высоты — заинтересовала меня и подтолкнула к созданию нового манёвра. Замысел был таков: в случае, если враг зайдёт мне в хвост, я ухожу под трассу его пуль бочкой. Поднявшись в воздух, я сделал бочку. Получилось. Нарисовал схему. Выходило. Эта фигура долгое время занимала моё воображение. Иногда я ловил себя на том, что ладонями рук делал бочку, разыгрывал воздушный бой. Известно, что лётчики любят «разговаривать» с помощью рук. Самые замысловатые манёвры в воздухе они могут изобразить то плавным, то резким движением ладоней.
Когда я показал свой чертёж лётчику Фигичеву, он высмеял меня: «Ерунда!». Но я верил в манёвр.
Оправдал он себя и в бою. Три «мессера» пытались зажать меня. Атакуя ведущего, я вдруг услышал по радио голос напарника:
— Вас атакуют сзади.
Я не стал оглядываться. Почти инстинктивно сделал бочку и потерял высоту. Немец пронёсся надо мной. Манёвр с уходом под трассу удался!
Однако это был оборонительный приём. А как сделать его средством атаки? Ведь любой манёвр истребителя обязательно должен содержать в себе дух наступления.
«Отец русской авиации» профессор Н. Е. Жуковский — человек дерзновенных мыслей, глубокого анализа, больших практических дел — в своё время так сформулировал свой метод: «Качественный эксперимент — теория — количественный опыт — выход в практику». Иными словами: сначала нужно путём опыта получить нечто новое, затем подтвердить опыт убедительным расчётом, многократно проверить расчёт в серии опытов, и только после этого, внеся все поправки, приступать к широкому практическому осуществлению найденного нового.
На фронте я не раз прибегал к подобного рода методике. Вдвоём с лётчиком Искриным мы поднялись в воздух. Тут же, над аэродромом, разыграли показательный учебный бой. Искрин атаковывал меня в хвост, а я уходил из-под его «огня», применяя новый манёвр. Мобилизовав всё своё умение, я постарался не только вывернуться из-под атаки Искрина, но и тотчас же атаковать его. Атака удалась далеко не сразу. Сначала она только наметилась в самых общих чертах.
Но и этого было довольно, чтобы приняться за расчёты. Затем мы снова провели серию учебных боёв над аэродромом. С каждым полётом манёвр оттачивался, приобретал стройность, заканчивался всё более точной атакой.
Пришло время испытать его в бою. Первоначальный эксперимент, подкреплённый теоретическим обоснованием, блестяще оправдал себя в схватке с противником. Теперь его можно было рекомендовать и другим лётчикам. В моём альбоме появилась окончательная схема нового манёвра. Истребитель действовал так: при внезапной атаке противника сзади он уходил из-под его огня управляемой бочкой и тут же, оказываясь за хвостом вражеской машины, открывал по ней огонь на уничтожение.