Однако к началу 1960-х нескольким астрономам пришло в голову, что измерить фоновое излучение и тем самым проверить модель Большого Взрыва в принципе возможно. В частности, понять, как и почему остыло излучение, можно на основании красного смещения. Излучение, заполнившее Вселенную при Большом Взрыве, до сих пор ее заполняет, но поскольку пространство с тех пор расширилось, волны, составляющие это излучение, вытянулись соответствующим образом, чтобы заполнить доступное пространство. Это значит, что энергия, которая изначально принимала форму рентгеновских и гамма-лучей, теперь существует в виде микроволнового излучения с длиной волны около одного миллиметра. Именно такие радиоволны применяются в некоторых коммуникационных линиях и в радаре. Когда развилась технология радаров и радиокоммуникации, а следовательно, стремительно набрала силу радиоастрономия, исследователи в СССР и США поняли, что фоновое излучение, предсказанное моделью Большого Взрыва, можно зарегистрировать, и принялись создавать и строить предназначенные для этого радиотелескопы.
Однако они опоздали. Американскую рабочую группу, которая базировалась в Принстонском университете, возглавлял Роберт Дикке, который во время Второй мировой войны работал над радарами. В начале 1960-х он поручил группе молодых ученых построить детектор фонового микроволнового излучения на основе усовершенствованной версии оборудования, в создании которого он участвовал во время войны. К 1965 году работа шла полным ходом, и тут Дикке позвонил молодой исследователь из Лабораторий Белла, расположенных всего в 30 милях от Принстона. Звонившего звали Арно Пензиас, и он просил у Дикке совета по поводу странной радиоинтерференции, которую Пензиас и его коллега Роберт Уилсон наблюдали на своем радиотелескопе примерно с лета 1964 года.
На самом деле Пензиас и Уилсон работали на радиотелескопе, переделанном из антенны, предназначенной для первых спутников связи. Они обнаружили, что стоило им нацелить телескоп в небо, как он ловил сигнал, соответствующий микроволновому излучению с температурой чуть ниже 3 К. Перепробовав все что можно, чтобы понять, не неисправен ли телескоп (в том числе очистив антенну от голубиного помета на случай, если это он вызывает интерференцию), ученые сдались и позвонили Дикке, специалисту по микроволновому излучению, чтобы спросить, нет ли у него каких-то соображений по поводу происходящего.
Вскоре Дикке понял, что Пензиас и Уилсон и в самом деле зарегистрировали микроволновое излучение, оставшееся после Большого Взрыва. Принстонский детектор, который наспех достроили вскоре после этого, подтвердил открытие, и вскоре к исследованиям подключились радиоастрономы всего мира. Теперь мы знаем, что Вселенная и в самом деле заполнена тихим шипением микроволнового излучения с длиной волны около одного миллиметра, что соответствует температуре 2,73 K.