И по мере того, как рамки его сознания расширялись все сильнее, прямо в этот миг она, не отрываясь, смотрела на Ивана, затаив дыхание. Девушка прочувствовала, хорошо видно было, что прочувствовала его движения мыслей и особенно чувств. Ей ничего не нужно было объяснять, она понимала все сразу.
— Сегодня для тебя самый удачный день чтобы начать фехтование. — сказала она, ковыряя вилкой в гречке.
Это было не вполне то, что он ожидал от нее услышать, поэтому он переспросил.
— Что?
— Занятие начинается в пять, поэтому я заеду за тобой в офис к двадцати минутам пятого.
— Фехтование — это была не шутка? — удивился Ваня.
— Ни в коем случае.
— Янина, я благодарен тебе за все, но не кажется ли тебе, что скоро с новой мастерской, контрактом и тому подобными заботами у меня не останется времени на то, чтобы заниматься поисками «моего» вида спорта.
— Надеюсь, мы сегодня его найдем. — парировала Янина и мило улыбнулась.
Ему нечего было на это ответить, поэтому он глубоко вздохнул и с гримасой наигранного отчаяния взял бутерброд.
Как бы скептически ни был настроен Ваня по поводу того самого фехтования, результат его немного ошеломил. Инструктором оказался колоритный японец метиз, который был для японца необычайно высок, даже выше Вани, так же он был привлекательным и имел харизму легкой крадущейся пантеры, которая и опасна и игрива. Его звали Аки, лет на вид примерно за тридцать, но Ваня был знаком с японской особенностью сохранять молодой вид до пятидесяти и даже до шестидесяти, поэтому возраст скорее неизвестен. Видно было, что Ваня понравился этому Аки, неизвестно почему, ведь с фехтованием его потенциальный ученик был знаком только из фильма о мушкетерах, а сегодняшний урок воспринимал как очередную авантюру, инициированную Яниной. Тем не менее, что-то притягательное было в этом учителе и что-то понравилось учителю в Иване, а начальная взаимная симпатия помогла выстроить мост, через который Ваня начал принимать посылы Аки верно и улавливал все, чему тот хотел его научить практически без слов. По мере продвижения урока Иван все больше убеждался что фехтование — это его. Ванин растекающийся мозг и рассеянность куда-то улетучилась, все мысли были сосредоточены на конце своей шпаги и шпаги оппонента. Он словно не учился, а вспоминал… вспоминал давно забытую технику, которую хранил остаток мышечной памяти. Хоть это было и невозможно, нереально, но во время урока Ваню не покидало ощущение того, что все это с ним однажды уже было. Словно он был знаком с этим интересным видом спорта и не просто в виде техник и забав, он явно ощутил адреналин в крови, выброс неизвестно откуда взявшейся ярости и затаенного гнева. Ученик порой терял понимание того, что это игра, а не бой, ощущение сражения не на жизнь, а на смерть под конец урока перенесло его далеко от реальности. Поэтому, когда учитель объявил об окончании урока, Ваня вынырнул в мир, словно из сна, даже не понимая, радовало ли это его или же он хотел все же продолжить тренировку.