Велела Эгисту оповестить его людей, чтоб переместились в горах и приготовились зажечь огни – подавать нам знаки, где сейчас Агамемнон и как скоро появится вместе со свитой. Эгист ненадолго исчез. Возвратившись, сказал, что прежде выставил своих в дозор, но теперь их в дозоре прибавилось и им дано разрешение зажигать на вершинах костры.
– Куда ты сейчас ходил? – спросила я.
– У меня люди близко, – ответил он.
– Во дворце? – уточнила я.
– Да, близко, – повторил он.
В тот вечер я ела одна у себя за столом, подавали мне, как обычно, женщины. Они принесли Эгисту поесть и накрыли маленький стол у двери.
Когда Орест уснул, я попросила, чтобы его, как обычно, унесли в его спаленку.
Эгист сидел в полутьме, не говорил. Мы были одни. Во всех своих замыслах я не учла одного: того, что может случиться сейчас. Подробно ничего себе не воображала. Впрочем, и не сомневалась: пусть Эгист остается. Допустим, он вооружен и начеку, я всего одним словом в силах отправить его обратно в темницу.
Мне нужна была уверенность в нем – до того, как Агамемнон вернется. Но я все еще колебалась. Собирается ли он присматривать за мной всю ночь напролет? А если усну, откуда мне знать, что он не уйдет? Или не навредит мне?
У него был выбор, осознала я. Он мог сбежать и спасти свою жизнь. А мог подождать и поглядеть, чем еще поживиться. Я же, в конце концов, обещала ему что угодно. Что, по его мнению, я имела в виду? Поскольку сама не знала толком, я не понимала, что́ думает он.
Он разглядывал меня, и улыбка его делалась все застенчивей, все сумрачнее. В нашем молчании я понимала теперь, что пресекала мысли уже несколько дней. Осознала, что́ держала вдали от себя с тех пор, как впервые услышала об этом закованном узнике. Я желала его у себя в постели. Видела, что он это понял. Но Эгист не двигался. Не подавал знаков, что́ предпримет, если я прикажу ему подойти.
Он понаблюдал за мной, а затем склонил голову. Словно мальчик. Я знала: он взвешивает, что предпринять. И я подожду, пока он решится.
Не знаю, сколько минуло времени. Я зажгла малый факел, разделась и приготовилась спать, Эгист не сводил с меня взгляда. Когда приготовилась, потушила факел, чтобы остались мы в темноте. Подумалось, что на рассвете так я его и застану – он все еще будет смотреть на меня. И у него будет возможность в любой миг уйти, раствориться. Если так и поступит, дети, которых забрали, не возвратятся – или же он запросит выкуп. Слишком многое поставлено на кон, подумала я, но у меня не было выбора – или так мне казалось. Задумалась, не лучшим ли был бы союзником Теодот. Он, кажется, желал бы довериться мне. Пока я размышляла о том, как можно было б его поощрить, Эгист приблизился – достаточно шумно, чтобы я понимала: он движется к моей постели. Я слышала, как он разделся.