Допив, он огляделся и увидел, что один из стражников смотрит в колодец. Затем тот поманил мужчину к себе и приказал достать из колодца еще воды. Может, подумал Орест, им удастся забрать воду с собой – или, скажем, провести вечер в доме, или даже день-другой. Как бы то ни было, им нужно больше воды. Человек встал у колодца, привязал к кувшину веревку и опустил его; остальные смотрели. Орест заметил, что женщина еще больше встревожилась. Руки прижала к бокам, но взгляд ее сновал между стражниками и ее домом.
Когда кувшин показался, стражник, который Оресту не нравился, вручил мужчине чашку и велел пить. Мужчина гордо взглянул на него, словно это он владел положением. Помолчал. Затем поглядел на жену. В тот миг, когда все они сосредоточились на мужчине и на кувшине, из дома выбежали несколько детей, мать закричала им, велела быстрей убегать. Их было четверо – трое мальчишек и девочка. Двоим мальчишкам и девочке удалось удрать, прежде чем стражники смогли броситься вслед, но самого младшего ребенка – Орест решил, что ему четыре или пять, – поймали, притащили обратно и поставили рядом с матерью. Он громко ревел, слов Орест разобрать не смог, стражники же вернулись и встали у колодца.
Орест тоже заплакал. Подумал, может, и ему убежать вслед за детьми, поглядеть, далеко ли они удрали. Он мог бы, наверное, им объяснить, кто он такой и откуда пришел.
– Пей воду, – услышал Орест, это стражник велел мужчине.
Орест видел, как мужчина помедлил и глянул на жену.
– Кто-то из вас будет пить, – сказал стражник, подошел и схватил мальчишку. – Пусть ребенок пьет, если сам боишься, – продолжил он.
Мать расплакалась и забрала мальчика от колодца.
– Пей! – сказал стражник. – Целую чашку, при мне. Наливай и пей.
Но человек не наполнял чашку, которую держал в руке. Глядел вдаль, словно оттуда могла прийти помощь – или что-то могло случиться. Выпрямился во весь рост, а лицо его сделалось напряженным, суровым. Они с женой поглядели друг на друга, жена вскинула ребенка на руки и держала его высоко.
– Если не станешь пить, – сказал стражник, – я возьму твоего мальца и залью ему чашку этой воды в глотку.
Мужчина, казалось, крепко задумался. Даже ребенок притих. С достоинством на лице мужчина наполнил чашку. Подержал в руке, вздохнул и выпил залпом. Проделав это, подошел к жене и ребенку, потрепал мальчика по волосам, погладил жену по голове. Другой рукой взял жену за руку.
Затем неторопливо отстранился от женщины и от ребенка и принялся кашлять. Поначалу звук был негромким, но вскоре в нем послышался больший надрыв, мужчина вскинул руки к горлу, словно давился. А следом, когда боль, похоже, усилилась, пал на колени. Хватал воздух ртом, выкликал слова. Его жена, все еще с ребенком на руках, запела. Орест никогда не слыхал такого голоса. Во дворце пели слуги, их песни – счастливые, и даже в другие разы, когда слышал он пение, всегда пели хором, а не женщина в одиночку.