– От них требуется только одно – выполнять приказы.
– После такого боя они заслужили право немного… расслабиться. Понимаешь, о чем я? – Адрехт жалко ухмыльнулся, но его улыбка тут же увяла, когда Маркус грохнул кулаком по шесту палатки.
– Проклятье! – процедил Маркус. – Слушай, Адрехт, я пришел не проповеди тебе читать. Полковник не в восторге от того, что произошло в лагере. На твоем месте я бы не стал ждать и сам как можно скорее наказал зачинщиков.
– Но… – Адрехт запнулся, заговорил быстрее: – Что я, по-твоему, должен делать? Выпороть без разбора каждого десятого?
– Просто сделай хоть что-нибудь, иначе, когда мы вернемся в Эш- Катарион, они спалят город дотла.
С этими словами Маркус развернулся на каблуках, собираясь уйти.
– Знаешь, – сказал вслед ему Адрехт, – кое-кто из твоих тоже был там в первых рядах.
«Знаю», – мрачно подумал Маркус. Он даже почти не сомневался, кто именно, – прежде всего сержант Дэвис со своими прихлебателями. Фиц уже приступил к расследованию.
Он опустил за собой полог палатки и двинулся через лагерь, стараясь идти неспешно, чтобы успокоиться.
Быть может, на самом деле это не так уж и важно. После сражения Маркусу еще не выпадало случая поговорить с полковником с глазу на глаз, и он не мог знать наверняка, зол Янус из-за случившегося или нет. Многим командирам знатного происхождения и в голову не пришло бы осуждать изнасилования и убийства вражеских маркитанток и походных шлюх – тем более серомордых. Маркус полагал, что их нынешний полковник не таков, но…
«Наплевать. Я достаточно зол за нас обоих». Большую часть вчерашнего вечера Маркус провел в бывшем лагере искупителей, командуя работами по расчистке пожарища. Чуть ли не на каждом шагу он натыкался на все новые отвратительные свидетельства резни, и каждая такая находка подливала масла в огонь, пожиравший его изнутри.
И ради чего все это? Ради того, чтобы венценосный болванчик смог вернуться на свой обшарпанный трон? Будь на то воля Маркуса, он не моргнув глазом отдал бы принца искупителям и пожелал этой шайке всего наилучшего.
Но и срывать всю злость на Адрехте тоже не стоит. Сейчас, поостыв, Маркус понимал это. Да, главными зачинщиками зверств были солдаты четвертого батальона, но сопротивление искупителей рухнуло чересчур внезапно, и неудивительно, что офицеры не сумели удержать солдат от резни.
С другой стороны, не Адрехту предстоит объяснять это все полковнику.
Смутное беспокойство Маркуса мгновенно усилилось, когда он увидел, что на строевом плацу расставлены для осмотра пушки и полковник беседует с несколькими артиллеристами. Маркус поспешил туда, однако, подойдя ближе, обнаружил, что Пастор сияет блаженной улыбкой.