Аскеры шли ротной колонной – десять с лишним шеренг по сорок человек в каждой. На подходе к пристани барабаны забили быстрее, перейдя с плавного маршевого ритма на лихорадочно учащенный стук атаки. Солдаты Винтер, уже примкнув штыки к мушкетам, выжидали, когда до первой шеренги аскеров останется сотня ярдов и колонна, еще не дойдя до пристани, уже покинет пределы деревни.
Винтер махнула рукой – и стрелки на баррикаде открыли огонь. Слитный грохот девяти мушкетов, эхом заметавшийся по забитой судами пристани, прозвучал скорее как батальонный залп. Перед баррикадой заклубился пороховой дым, то там, то сям в передней шеренге атакующих оседали, корчась от боли, валились ничком и откатывались в сторону раненые и убитые. Дистанция в сто ярдов тоже великовата для меткой стрельбы из мушкета, но шеренга врага была такой длинной и плотно сомкнутой, что несколько пуль неизбежно попали в цель.
Выстрелив, каждый из девяти тут же развернулся, вручил разряженный мушкет ждавшим наготове солдатам и взамен получил другой, заряженный и готовый к бою. Винтер наблюдала за этой процедурой с некоторой гордостью. При том что идея с заменой мушкетов пришла ей в голову перед самым боем, солдаты справлялись с ее воплощением выше всяких похвал. Грянул другой залп, уже не такой слитный, поскольку каждый из девяти выстрелил сразу, как только сумел прицелиться. Еще несколько аскеров рухнули замертво. Бурая колонна сомкнулась, закрыв бреши в рядах, поглотив убитых и раненых, словно многотелое бесформенное чудовище. Винтер слышала, как хандарайские сержанты, надрываясь от крика, требуют, несмотря на потери, держать строй.
Последовали еще два залпа, а затем началась уже непрерывная беспорядочная пальба. Разрядив мушкеты, стрелки тотчас получали новые, а те, кто не принимал участия в этом обмене, занимались перезарядкой. Сквозь прерывистый треск выстрелов и частую барабанную дробь пробивался отчетливый топот сапог. Винтер с нарастающим страхом следила за тем, как колонна аскеров неумолимо приближается к баррикаде.
«Ну же, – мысленно обращалась она к врагам, – ну же! Вам ведь это не нравится, верно? Остановитесь и…»
Бой барабанов стих, а вслед за тем прервался и топот.
– Ложись! – крикнула Винтер.
Миг спустя две первые шеренги колонны открыли огонь. В грохоте выстрелов потонул перестук пуль, впивавшихся в борт баржи, но Винтер явственно ощутила, как сотрясается и вздрагивает от ударов возведенная ими баррикада. Пули, выпущенные выше, просвистели над головами ворданаев.
– Огонь! – приказала Винтер, и солдаты, укрывшиеся от залпа за импровизированным бруствером, тотчас вскочили и продолжили пальбу. На расстоянии в полсотни ярдов почти все пули угодили в цель, и лишь одна-две фонтанчиками взрыли землю перед самой шеренгой врага.