Девушка кивнула.
– Вы пойдете в бой?
– Да, наверное.
– Тогда я хочу пожелать вам удачи.
– Несмотря на то что я буду убивать твоих соотечественников?
– Солдаты Искупления мне не соотечественники! – В голосе Феор прозвучал столь редкий для нее гнев. И тут же на лице девушки отразилась тревога. – Винтер дан-Игернгласс. Если…
Она осеклась, плотно сжала губы. Винтер вынудила себя улыбнуться.
– Все будет хорошо. Не беспокойся. – Она зашнуровала сапоги и встала. – К вечеру мы должны вернуться.
Феор кивнула. Винтер поднырнула под полог палатки и выбралась наружу, в прозрачный утренний свет, где ее ждали трое капралов. Вокруг них стекались из палаток солдаты седьмой роты – точь-в-точь муравьи из разворошенного муравейника. Поскольку они собирались к вечеру вернуться в лагерь, идти можно было налегке, и все рядовые, пользуясь этим случаем, избавлялись от котелков, утвари, запасной одежды, галет и разнообразного имущества, которое непостижимым образом оседает в солдатских мешках.
Бобби, как обычно, был подтянут и свеж. Приступ смертной тоски, настигший его на пристани, судя по всему, прошел бесследно. Паренек ни словом не обмолвился Винтер о ее обещании, и сама она тоже не стала об этом вспоминать. Четко откозыряв, Бобби вручил ей клочок папиросной бумаги.
– Приказ лейтенанта Варуса, сэр! – отчеканил он. – Первый батальон займет место слева в центре строя! Через полчаса быть на южном плацу, сэр!
– Ладно, – сказала Винтер. И, чтоб соответствовать представлениям солдат о поведении сержанта, гаркнула во все горло:
– Шевелись! У нас всего четверть часа!
На самом деле все заняло около двадцати минут, но тем не менее седьмая рота появилась на плацу одной из первых. Редкий строй синих мундиров замер по стойке «смирно», разрастаясь по мере того, как подходили и направлялись по местам все новые части. Капитан Д’Ивуар увел с собой ветеранов, а новобранцы даже после недельного марша смотрелись с армейской точки зрения безупречно. Их мундиры уже нельзя было назвать новенькими с иголочки, однако они сохранили насыщенный синий цвет, присущий ворданайской военной форме, и восходящее солнце ослепительно сверкало на надраенных до блеска латунных пуговицах.
По левую руку от первого батальона располагался третий, и его командир, капитан Каанос, отрывисто раздавал приказы всем, кто попадался ему на глаза. Фиц Варус стоял рядом с ним и помалкивал. Каанос с его кустистыми бровями, густой бородой и бакенбардами напоминал медведя, а голос и манеры капитана только усиливали это сходство. Винтер не мешкая поставила солдат седьмой роты в общий строй и сама встала посередине первой шеренги.