Длинная походная колонна сокращалась и уплотнялась – люди инстинктивно сбивались тесней, стягиваясь бесформенным пузырем вокруг полковых знамен и барабанов. Со своего места Маркусу хорошо были видны первый и второй батальоны, и он с удовольствием отметил, что по крайней мере первый батальон медленно, но все же обретает строй. Это было дело рук Фица – Маркус мельком заметил, как лейтенант схватил за руку офицера несколькими годами его старше и бесцеремонно подтолкнул в нужном направлении. Наконец пузырь лопнул посередине и превратился в кольцо, чьи бока постепенно распрямлялись, по мере того как запыхавшиеся лейтенанты и сержанты криками выстраивали своих подчиненных в некое подобие шеренги. Расчехлили штыки, и тут же понеслась многоголосая ругань – новобранцы пытались пристроить свои штыки, неуклюже орудуя внезапно вышедшими из повиновения пальцами.
Устав строевой подготовки гласил, что батальон, стоящий в строю, должен выполнить построение в каре в течение двух минут после того, как отдан соответствующий приказ. Батальону на марше дается немного больше времени, стандартным сроком считается пять минут. Прошло по меньшей мере четверть часа, прежде чем первый батальон построился в то, что более-менее можно было назвать каре, – квадрат со сторонами в три шеренги, ощетинившийся со всех сторон примкнутыми штыками.
И это был еще не худший результат. Вал, срывая голос от крика, сумел все же построить в каре второй батальон, но что происходило с третьим, Маркус разглядеть не мог, однако очень скоро увидел, что из арьергарда бежит по дороге длинная вереница вопящих людей. Он подумал вначале, что это обозники, удирающие от якобы напавшего врага, но потом разглядел мундиры одуревших, осипших от крика офицеров – и сообразил, что видит четвертый батальон. Очевидно, все старания навести порядок кончились провалом, и рядовые решили, что им остается только втиснуться в строй других батальонов. В итоге завязалось несколько стычек, и Маркус поежился, всей душой надеясь, что никто не вздумает пустить в ход штыки. Меньше всего он нуждался в том, чтобы задуманный им наглядный урок привел к несчастным случаям.
Затем на дороге появилась дюжина орудий, бодрой рысью влекомая крепкими хандарайскими лошадками. За орудиями поспешали в два ряда артиллеристы с выпученными от усердия глазами. При виде этого зрелища Маркус не мог сдержать улыбки. Что ни говори, а Пастор умеет поддерживать в своей команде дисциплину. Какой-то пехотинец из четвертого батальона, завидев пушку, решил, что безопасней всего будет затесаться среди орудийной обслуги, а лейтенант, размахивая саблей, погнался за ним под залпы брани и возмущенных выкриков со стороны артиллеристов.