Пушка исчезла. И я — тоже. Как только он опустил пистолет, я развернулся и дал деру, пригнув голову и изо всех сил работая ногами. Он заорал вслед — и выстрелил!
Пистолет бабахнул точь-в-точь как натуральная пушка, пуля свистнула над ухом и попала в ствол дерева. Я обернулся и замер. Этот парень, похоже, психопат.
— Так-то лучше, — произнес он, положив руку с пистолетом на дверцу машины и держа меня на мушке. — Я не промахнулся. Я просто выстрелил мимо. На первый раз. А в следующий раз — попаду. Я чемпион по стрельбе в округе. Понял? И я люблю тренироваться.
— А тебе не кажется, что ты псих? — дрожащим голосом осведомился я. — Из-за одного подозрения палить по людям!
— Имею право, — он подошел ко мне, держа пистолет наизготовку. — Это не подозрение, а задержание. Я тебя узнал. Ты в розыске. А отмазаться мне просто. Скажу — преступник ухватился за пистолет, случайный выстрел — и тю-тю. Убедительно. Ну что, хочешь подержаться за мою пушечку?
Какое странное совпадение. Психопат, а заодно и полицейский. Ну что же, бывает. Понятно, что ему охота спровоцировать меня на бегство и слегка поупражняться. Интересно, кстати, как ему удалось пройти специальные тесты, рассчитанные именно на то, чтобы не допускать в органы таких охламонов. Нет уж, пускай в другой раз постреляет. И я медленно вытянул руки вперед и заговорил:
— Я не собираюсь оказывать никакого сопротивления, господин офицер. Подчиняюсь вам, хотя и произошла ошибка. Надевайте наручники и забирайте меня.
Он разочарованно глянул на мои руки и вздохнул. Помедлил немного, ожидая от меня каких-нибудь действий, потом снял с пояса наручники и швырнул их мне. Пистолет в его руке при этом не дрогнул.
— Надевай.
Я защелкнул браслет сначала на одной руке — достаточно свободно, чтобы руку вытащить, потом — на другой. Занимаясь наручниками, я не заметил, как он подошел. А он подошел и так стиснул браслеты, что они прямо-таки врезались в кожу.
Улыбался он с садистским наслаждением.
— Попался, диГриз. Ты арестован.
Я глянул на него снизу вверх — он был на целую голову меня выше и раза в два тяжелее — и расхохотался. Он сунул пистолет в кобуру и схватил меня. Здоровенный дядька задержал ребенка. И никак не мог понять, почему я хохочу, а объяснять я ему не стал. Просто применил один прием, как нельзя лучше подходивший к сложившейся ситуации.
А именно: врезал ему в пах коленом. Он отпустил руки и сложился пополам. Бедняге было очень больно и, из чувства сострадания, я врезал ему еще и по шее — сложенными руками. Теперь ему уже не было больно, поскольку он отключился, еще не рухнув на землю. Я опустился на колени и принялся обшаривать его карманы в поисках ключика от браслетов.