…проснулся…
В комнате кто-то был. Я отчетливо слышал дыхание в тишине. Странно… Как чужак мог проникнуть в дом? Несмотря на сверхновую сигнализацию и двери, которые могли открыть без моего желания разве что залпом из крупнокалиберных пушек, у меня сегодня незваные гости. Я чувствовал посторонний взгляд, тяжёлый и нехороший. Чужое сердце отбивало бешеный ритм так гулко, что не услышать его мог разве только глухой.
– Он проснулся, — хрипло заявил грубый голос.
— Ага, -- простужено сипя, откликнулся другой.
Двое! Их двое! Меня стала бить противная дрожь, и я сел в постели. Как был, в одних трусах.
– Не дёргайся, парень, – предупредил Грубый.
Дыхание ночного посетителя приблизилось, вместе с непередаваемым запахом недавно съеденного позднего ужина, выпитого вина, и вонючей примесью пота. Крепкие руки надавили мне на шею и затылок, заставив нагнуться. В то же время другой гость, ловко вывернул руки назад, щёлкнул наручниками, замкнув их за спиной.
– Долго же мы гонялись за тобой, Рикки – бой, – проворчал тот, Грубый.
– Надо же, додумался ведь, – захрипел простуженным голосом другой, – устроиться уборщиком в банк. Кто бы мог подумать! Да ещё квартиру снял в самом глухом районе.
Руки, гнувшие тело к одеялу, исчезли и я распрямился.
– Где у него тут свет включается? Ага… – Щёлкнул выключатель и я зажмурился, когда вспыхнули яркие лампы, но быстро вновь открыл глаза.
Теперь мог подробно рассмотреть поздних визитёров. Тот, у кого был грубый и неприятный голос, оказался добродушного вида крепышом, лет тридцати, с коротко стриженными светлыми волосами. Второй, где-то подхвативший простуду – чернокожий, высокий, обладающий совершенно неприметной внешностью. Увидишь такое лицо – пройдёшь мимо. Впрочем, кое-что в его внешнем виде всё же бросалось в глаза, как и в его напарнике – одежда. Оба нацепили на себя спецовку красного цвета, на фирменных лямках, как у строителей или работников мясного комбината.
Чернокожий заметил мой взгляд и ухмыльнулся:
– Нравится прикид, Лео? Цвет приятный, не поспоришь. Как и фасон.
– И крови на них не видно, – пододвинул от стола к кровати стул блондин.
Он развернул стул спинкой к постели и сел на него:
– Ты должен всё рассказать, Лео. Сам. У тебя просто нет другого выхода. Дашь нам больше зацепок, куда идти дальше, с кем разговаривать.
– Может, тогда умрёшь хоть быстро и безболезненно, – захрипел высокий и вытащил пистолет из кармана спецовки. САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ПИСТОЛЕТ. Направил его мне в голову, дернул рукой, будто от выстрела, поднял к губам и демонстративно подул в дуло. – Бум! И ни у кого никаких хлопот.