Она не знает, что у него почти не осталось друзей.
Если бы у Драко было немного больше сил, он мог бы ответить что-нибудь язвительное, ехидное, ироничное. Но он просто закрывает глаза. Смотрит в темноту под своими веками и ловит медленно вспухающие круги желтоватого цвета под ними.
— Ты всё ещё не хочешь поделиться со мной, приятель?
— Забини, не заливай. Дай мне пару флаконов и возьми деньги. Разговор по душам мне сейчас ни к чему.
— Он тебе всегда ни к чему, но я напомню — ты катишься по скользкой дорожке, Малфой. С каждым приёмом зелья всё быстрее и быстрее. Моргнуть не успеешь, как окажешься на дне.
— Я на дне с того момента, как мы закончили школу, Блейз. Хватит таращиться, ради Салазара. Дай мне чёртово зелье, и я уйду.
— Кто твой якорь, Малфой? На кого не действует магия этого зелья?
— …
— Малфой, чёрт тебя дери! Это чёрная магия, это не долбаный Феликс Фелицис, здесь всё куда сложнее и сильнее. Ты четвёртый год принимаешь это дерьмо, я не поверю, чтобы четыре года подряд у тебя была эмоциональная связь с кем-то из твоих многочисленных ведьм, Мерлин!
— Связь куда дольше, чем четыре года, — горечь в своих словах уже не пугает Драко.
— Господи. Да я просто переживаю за тебя, дружище. Если ты потеряешь свой якорь, эта штука сожрёт тебя. Я работаю в Мунго, помнишь? Я видел этих ребят, которые сидят на этой дури. Сидели, пока у них крышу не сорвало.
— Я убил некоторых из них. Я работаю палачом в Министерстве, помнишь?
Три стеклянных флакона со светящимся красноватым зельем со стуком опускаются на стол. В глазах Забини что-то, отдалённо напоминающее страх. Или просто кажется.
— Прости, друг, но я скажу. Твой отец не стоит этого.
— Чего? — спокойно спрашивает Драко, пряча флаконы в карман мантии. — Я делаю это не ради него.
— Начал-то, потому что побоялся разочаровать.
— Сейчас я делаю это не ради него, — терпеливо исправляется он.
— Просто скажи, что уверен в своём якоре. Что он никуда не исчезнет. Что ты не слетишь с катушек и завяжешь с этим.
— Да.
— Драко… Кто бы ни была эта девушка, просто, ну… скажи ей. Она — твой путь назад. Если ты решишь закончить с этой гадостью. Только на неё не действует…
— Спасибо, Забини. Я заскочу ещё.
Гермиона смотрит на пустое кресло, когда Малфой делает несколько плавных шагов к ней. Он движется осторожно, почти хищно. И боковое зрение рисует ей высокую, объятую чёрной мантией, фигуру и бельмо белоснежных волос. Бельмо в её сознании и здравомыслии.
Она не понимает его. Не понимает.
— Ты лжёшь им, — шепчет она.
Это не беспомощный шёпот. Он громкий и злой.