– Сергей! Иди к себе. Немедленно. Я с тобой буду говорить позже, – Удальцова принимать никакие оправдания не собиралась. – Ты, видимо, не желаешь понимать, что такое ответственность. За себя, за другого человека, за лошадей, в конце концов. И говорить, да и поступать с тобой, как со взрослым, адекватным человеком, видимо, смысла нет. Я доверила тебе честь сестры. Честь семьи. Больше такой глупости я не совершу. Ступай вон отсюда.
– Но…
– Ступай, я сказала!
Сергей ретировался. Тетушка обессиленно опустилась на освободившейся стул и вовсе безжизненным голосом изложила Татьяне свои выводы.
– Значит так, красавица. Много воли себе взяла? Так бери же всю! Я твоей судьбой больше заниматься не желаю.
– Но, тетушка, – Таня сейчас была само послушание. – Это случайность. Мы просто задержались в городе. Обещаю, больше такого не повторится! Простите меня.
– Я эти слова сто раз слышала. Не верю!
И тетушка поведала повзрослевшей дочери плачевную историю последних лет жизни ее родной матери. Мигом превратившись из генеральской дочки и племянницы миллионщицы в «порождение гулящей пьянчужки», Таня потеряла дар речи. Она больше не умоляла тетку ни о чем, пытаясь уложить в голове только что открывшуюся правду. А тетка продолжала диктовать свои планы.
– Сейчас ты приведешь себя в порядок и оденешься, как приличная барышня из приличного дома. В новом твоем гардеробе есть и пристойные платья! Будь любезна! Скромно. Аккуратно. И быстро. Через час мы с тобой обедаем в кофейне. Прополощи рот мятной водой. И запомни! Все утро мы провели за покупками. Об их наличии я позабочусь. Встретим знакомых, сетуй на то, что у Стрельцова нынче лавка закрыта, только время потеряли – у них все водой залило с утра, водопровод прохудился, весь переулок в потоках, даже подъехать нельзя. Упомянут эту статью, закатывай глаза и ужасайся вместе со всеми!
– Тетя, у меня совсем нет сил, – попыталась оградиться Таня.
– Поднимай жопу и одевайся! Через полчаса жду во дворе. Это последнее, что я могу для тебя сделать.
***
В монастыре произошел безобразный случай. Подобного здесь припомнить не мог никто. Все развивалось настолько стремительно, что даже сами участники событий, вряд ли заранее могли предвидеть последствия ряда незаметных вроде бы изменений. На следующее утро после того неудачного визита Лизы с компанией, Андрей Григорьевич проснулся, как ни странно, в хорошем настроении, и, если засыпая, он все еще корил себя, то выйдя после сна на порог, вчерашнее вспоминалось уже как сон и на душе было, если и не спокойно, то, как говорится «отпустило». Светило яркое солнце, щебетали ранние пташки, день обещал быть жарким и ясным, ни одного облачка не было видно на небе.