– Кажется, сейчас меня стошнит, – сказал я. – Пожалуй, стоит вернуться домой и лечь в постель.
Улыбка Джулиана угасла, он бросил на меня встревоженный взгляд, но тотчас рассмеялся:
– Не шути так! Я чуть было не поверил, что ты это всерьез.
– С чего ты взял, что я шучу? – пробурчал я. – Однако я здесь, верно?
– Ты понимаешь, что если подведешь мою сестру, у меня не останется иного выхода, как прикончить тебя? Ты уже вчера начал дергаться. Это всё нервы. Твоего друга Ника очень задело, как ты с ним разговаривал.
– Он мне не друг. Откуда ты знаешь, что он обижен?
– Утром мы случайно пересеклись на Графтон-стрит. И наскоро выпили по чашке кофе.
Я сел и прикрыл глаза. Ну конечно, он выпил кофе. С Ником. Ничего удивительного.
– Что с тобой? – Джулиан подсел ко мне. – Может, аспирину?
– Я уже принял четыре таблетки.
– Тогда воды?
– Если можно.
Джулиан подошел к раковине и, не найдя стакана, взял золотую чашу для причастия, поверху окантованную серебром, до краев наполнил ее водой и, прикрыв бронзовым подносом, подал мне:
– Благословляю, сын мой.
– Спасибо.
– Ты там не брякнешься, нет?
– Всё в порядке. – Я попытался изобразить радость. – Нынче самый счастливый день моей жизни.
– Даже не верится, что через час мы станем родственниками. В смысле, после стольких лет дружбы. Кажется, я не говорил, что искренне обрадовался, когда ты позвал Алису в жены, а меня в шаферы?
– А кого же мне звать-то?
– Не скажи, вокруг столько девушек.
– Я про шафера. В конце концов, ты мой лучший друг.
– А ты – мой. Нынче утром она просто лучилась счастьем.
– Кто?
– Алиса, кто еще?
– А, ну да. Она уже здесь?
– Еще нет. Священник даст знать, когда они с Максом подъедут. А твой отец уже тут. С новой миссис Эвери. Классный бабец. Что твоя кинозвезда.
– Мой приемный отец, – поправил я. – Кстати, жена его будет сниматься в новом фильме Кена Рассела.
– Пропади я пропадом!
– Что, решил приударить за ней?
– Мысль мелькала, но теперь отбой. Встречал я актрисок Кена, все они какие-то чокнутые на хрен. Помню, я кадрил Гленду Джексон – полный облом.
– И поэтому она – чокнутая.
– Да нет, я не к тому. Но я – то-се, а она так смотрит, словно вляпалась в коровью лепешку. Даже принцесса Маргарет себе этого не позволяла. Однако Чарльз молодец. Все еще может оттянуть дамочку. Мне бы так, когда доживу до его лет.
От выпитой воды свело живот, лоб мой покрылся испариной. Господи, зачем я здесь? Меня накрыло лавиной стыда и раскаяния. Годы вынужденного беспросветного вранья привели к тому, что вот-вот я разрушу не только свою жизнь, но и жизнь девушки, которая вовсе ни в чем не виновата.