– Двадцать? – нахмурился Джулиан. – Это много. Я – всего три раза. Но зато одна позволила залезть к ней в лифчик. Двадцать, серьезно?
– Ну, может, поменьше. – Я отвел взгляд.
– Ты ни разу не целовался, да?
– Нет, целовался.
– Врешь. Ладно, ничего. Нам всего четырнадцать, у нас еще всё впереди. Я собираюсь жить долго и отодрать как можно больше девиц. Хочу умереть в сто пять лет, когда на мне будет скакать двадцатилетняя красотка. Да и кого тут целовать-то? Кругом одни парни. Уж я скорее поцелуюсь со своей бабушкой, которая девять лет назад померла. Слушай, не поможешь расставить учебники? Они вон в той коробке. Можно ставить к твоим или лучше на отдельную полку?
– Ставь к моим.
– Хорошо. – Джулиан опять смерил меня взглядом, и я подумал, что он нашел еще какой-нибудь недочет в моей одежде. – Знаешь, я, кажется, тебя припоминаю. Ты просил показать мою штуковину, да?
– Нет. – Я возмутился наговором, тем более что тогда инициатива исходила от него. – Ничего я не просил.
– Точно?
– Абсолютно. На кой мне сдалась твоя штуковина? У меня своя есть. Могу полюбоваться когда захочу.
– Я определенно помню, что кто-то меня просил. По-моему, это был ты. В комнате, где сейчас живет Алиса.
– А вот и нет, – не сдавался я. – Твоя штуковина мне вовсе не интересна и никогда не интересовала.
– Ладно, поверю на слово. Но здорово, что она есть. Жду не дождусь, когда начну использовать ее по назначению, а ты? Чего так покраснел? Боишься девчонок, что ли?
– Вот еще, пусть они меня боятся. Потому что я буду… это… без конца их трахать. И дрючить.
– Молодец. Раз живем вместе, нам надо подружиться. Будем вдвоем выходить на охоту. Ты, в общем-то, недурен собой. Отыщем девиц, которых можно уговорить на это самое. А уж от меня-то все они без ума.
Депутат от дублинского Центрального округа
Учителя тоже были без ума от него и на пасхальной наградной церемонии вручили ему золотую медаль «Самый успевающий ученик», что вызвало зубоскальство наших одноклассников, в отличие от меня не считавших его светом в окошке. Поскольку Джулиан пропустил первый семестр, оставалось загадкой, как он умудрился преуспеть в учебе, да еще прошел слух, будто Макс Вудбид одарил колледж стипендией на том условии, что отныне и впредь табель его сына будет сиять высшими баллами. Я-то радовался, ибо отличников поощряли экскурсией в ирландский парламент, и теперь Джулиан вошел в нашу группу медалистов, отличившихся в английском и ирландском, математике, истории и изобразительном искусстве.
Я получил награду за успехи в английском языке, присужденную мне за письменную работу «Семь шагов к самосовершенствованию». В этом сочинении я перечислил свои планы, которые, я знал, наверняка впечатлят священников, но которые вовсе не собирался претворять в жизнь (кроме последнего, для меня не составлявшего никакого труда). Вот какие это деяния: