Только сейчас Семен заметил, что зверолов стоит у самой корги, сжимая в кулаке шапку, и пристально вглядывается куда-то вперед. На его лице, парусе над головой, металлических частях оснастки играли смутные огненные сполохи. Макарин встал рядом.
Впереди, за темной массой прибрежной скалы, которую огибал сейчас по дуге коч, горели огни. Их были сотни или даже тысячи, маленьких ярких пятен от факелов, костров, фонарей, покрывающих весь берег слева, взбирающихся огненной дорогой на пологий холм, где в их неверном пляшущем свете угадывались крепостные стены и башни под высокими шатрами. Дальше от берега, под крепостью, огни сливались в одно сплошное мутное зарево и казалось, что там, вплоть до горизонта, лениво полыхает огромный пожар, из которого, как скалы из океана, торчат островерхие крыши северных изб и башни колоколен. Огни плясали у черной воды, и только приглядевшись, Макарин понял, что это не отражения, а кормовые сигналы стоящих кораблей. Широкие дощаники, малые лодьи, огромные грузовые суда, морские кочи с высокими бортами и поднятыми надстройками, они теснились вдоль пристаней, в несколько рядов, большие и маленькие. Мачты со спущенными парусами казались голым лесом и скрывались далеко в темноте.
— Ну, дьяк, — повернулся к нему зверолов. — Конец походу. Вот она, твоя Мангазея.
Коч натужно заскрипел, поворачивая к берегу. Забегали служки из команды, засобирались гости, подталкивая тюки с товаром ближе к левому борту. Из надстроя вышел капитан, глухо каркнул на одного из приказчиков, самого пугливого, чтобы оставил товар на месте, а то будет перегруз слева. Коч накренился, втискиваясь между ближайшими лодьями. На борту одной из них стояли двое и молча смотрели на вновь прибывших. Макарин заметил на берегу людей, они бродили, переносили товар, стояли кучками у тянущихся вдоль пристани амбаров. Людей было довольно много и уже были слышны обычные звуки приближающегося города, далекие крики, бормотание, какой-то гул, звон, скрип бревен и досок. Нос учуял запахи жарящегося мяса. Где-то рядом была харчевня.
— Мы вещи твои тут пока оставим, — подошел к нему капитан. — Как с избой определишься, так и заберешь.
Макарин кивнул. Нашел взглядом зверолова, который уже налаживал за спину мешок с припасами.
— Ты так и не сказал мне, как тебя зовут.
Тот обернулся, улыбаясь в бороду.
— Лишнее это, государев человек. И тебе без надобности, и мне спокойнее. Как солнце покажется, уйду в леса, далеко на восход. Навряд ли свидимся. Бывай.
Коч тряхнуло, бревна единственного свободного помоста проскрежетали вдоль борта, какие-то темные сутулые фигуры в лохмотьях приняли брошенные канаты и стали подтягивать корабль к пристани.