«Я обещала тете Саше звонить почаще, но надо ли говорить ей правду?.. Вряд ли…»
Они очутились в одной из башен. Два поворота (в нос влетели запахи пряностей и свежевыпеченного хлеба), маленькие квадратные окна на уровне глаз, затем потянулись обшарпанные стены, и вот наконец водитель остановился, указал на самую обыкновенную дверь и безучастно произнес:
– Это ваша комната, устраивайтесь. Ужин принесут. Туалет – дальше по коридору.
– А-а… Василий Петрович…
– Он встретится с вами за завтраком.
Сказав это, мужчина поставил чемодан на пол, развернулся и бесшумно удалился. Леся расстегнула пуговицы пиджака и дала себе минуту на размышления.
Дядя не пожелал увидеться с ней сегодня, стоит ли этому удивляться?
Пожалуй, нет. Пришло время признать, что Василий Петрович действительно странный человек, и, скорее всего, его душа похожа на этот дом…
Леся кивнула, посмотрела под ноги на посеревший от времени ковер и прислушалась, но до нее не долетали ни шорохи, ни голоса, ни какие-либо другие звуки.
– Вот так, – тихо произнесла она, убрала волосы от лица и решительно зашла в комнату.
* * *
«Бабка Лиза хоть и вредная, и любит иногда хорошенько приложить по макушке, но если сравнивать с моей теткой, то почти ангел!» После такой рекомендации словоохотливого Степы Глеб уже не мог поселиться у кого-нибудь другого. Долго ему торчать в Утятине или нет – не ясно, но сегодня он в любом случае не поедет в Москву. Накатался, хватит.
Бабка Лиза!
Почти ангел!
Как же он любит это многообещающее «почти»… Слово короткое, невесомое, но за ним тянется длинный шлейф шершавых поступков, которым так легко находить оправдания. Хотя стоит ли? Кому не нравится, тот пусть идет своей дорожкой, не оглядываясь, а то еще башку свернет ненароком или споткнется и – упс! Глеб не сдерживал улыбку, настроение у него было отличное, что неудивительно после двух тарелок щей и здорового куска ржаного хлеба.
– Коньяк, полагаю, спрашивать бесполезно? – откинувшись на спинку стула, вытянув ноги под столом, насмешливо спросил Глеб.
– Коли вылететь из избы не боишься, милок, то спроси, – ласково ответила хозяйка, складывая полотенца ровной стопкой, и добавила: – Спроси, соколик.
– Но, надеюсь, самогон-то имеется, Елизавета Ильинична?
– Имеется. Вот только эта отрава в оговоренную сумму не входила.
Глеб от души расхохотался, размяк и неподвижно продолжил следить за ловкими движениями хозяйки. Образ рыжей девчонки отступил: зачем ломать голову, кто она и что придется делать дальше? Теперь они связаны накрепко, чуть позже тайное все равно станет явным. «Надеюсь, мои дорогие, работенка предстоит не пыльная. А то вдруг не справлюсь, оплошаю, что делать станете?.. Ладно, ладно, знаю, что обтяпать все побыстрее в моих интересах. – Глеб недовольно сморщился. – Торчать здесь долго я не собираюсь».