Я не стал тратить на них пули. В конце концов, они были просто запутавшимися и обманутыми мальчиками. Граната лопнула у них под ногами, выбрасывая густые клубы дурманного полицейского газа – не «сирень», а «ночной покой», как его прозывали. Мальчишки повалились друг на друга, выронив винтовки. Хорошая штука «ночной покой», жаль только, что отключает он самое большее на полчаса – более высокая доза оказалась бы смертельной.
Теперь у меня оставалось точно отмеренное время. Я должен найти Дарк. Отец предлагал просто занести в подземелья форта старую добрую бомбу объёмного взрыва, так чтобы выжечь даже сам воздух в галереях, но я не согласился. Большинство ребят на Шестой бастионной не заслужили подобной участи.
…Порой можно лишь удивляться, сколь многое, оказывается, способна удержать в себе мальчишеская память. Я помнил эти повороты и коридоры. Но древние распределительные щиты оказались заменены самоновейшими интегрированными панелями, всюду перемигивались алые злые глазки светодиодов, вдоль потолка протянуты аккуратные гирлянды новых ламп. Было пустынно. Большая часть охраны сейчас наверху, сражается с «имперским десантом» – отец позаботился забить эфир сответствующими шифровками на соответствующих частотах; можно было не сомневаться, служба радиоэлектронной разведки у Дарианы поставлена превосходно.
Я остановился у очередного шлюза. Обострившиеся чувства говорили, что там, в непроглядной тьме, скопились сейчас мои родичи. И я сгорал от нетерпения, желая как можно скорее нанести им визит.
…Последние часы я как-то не думал о том, кто я такой. Не всё в родительских словах казалось мне правдой; надо будет самому при случае взять у себя кровь на анализ. И вот что интересно – имперские военные медики, они-то составляли на меня полное досье, генные карты, HLA-типирование и всё такое прочее; они что же, пропустили чужое во мне? Опять же, я не верю в мистику; если биоморфы настолько отличны от нас, то изменений просто не могло не быть. Ладно, об этом подумать у меня ещё будет время…
…Первый раз выстрелить мне пришлось на третьем уровне, возле самых артиллерийских погребов. Здесь оказалось слишком много людей. Гранаты не положили бы их всех достаточно быстро. Стрелять пришлось самому. Одиночными. Навинченный на ствол глушитель подарил мне ещё две секунды, две бесценные секунды – ни один из охранников не успел нажать «тревожную» кнопку, не успел подать весть остальным.
Шестеро. Пять мальчишек и девчонка. Я старался не смотреть на убитых, когда пробирался мимо. Страшная плата за то, чтобы жили другие. Несмываемый и непрощаемый грех на моей совести. Я слишком привык нажимать на курок…