– Военным не нравится, когда люди выздоравливают. – Шмуэль проглотил последний кусок хлеба. – Им больше нравится, когда все получается наоборот.
Бруно кивнул, хотя не совсем понял, что Шмуэль имеет в виду. Он помолчал, уставившись в небо, затем глянул сквозь проволоку и задал еще один вопрос, давно вертевшийся у него на языке:
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
– Я хочу работать в зоопарке, – ответил Шмуэль.
– В зоопарке?
– Я люблю животных, – застенчиво объяснил Шмуэль.
– А я буду военным, – твердо заявил Бруно. – Как папа.
– Я бы не пошел в военные.
– Конечно, не таким, как лейтенант Котлер, – поспешил уточнить Бруно. – Этот только и знает что расхаживать всюду словно у себя дома, хихикать с моей сестрой и шептаться с мамой. По-моему, он вообще не очень хороший военный. Я же хочу стать таким, как папа. Одним из лучших.
– Хороших военных не бывает, – произнес Шмуэль.
– Еще как бывает! – возразил Бруно.
– Кто же?
– Ну, мой отец хотя бы. Вот почему он ходит в такой потрясающей форме, и все называют его комендантом и делают, что он велит. У Фурора на его счет большие планы, потому что он очень хороший военный.
– Хороших военных не бывает, – угрюмо повторил Шмуэль.
– Кроме моего отца, – не сдавался Бруно, надеясь в душе, что Шмуэль не будет стоять на своем. Бруно очень не хотелось ссориться: в конце концов, здесь, в Аж-Выси, Шмуэль был его единственным другом. Но отец есть отец, и Бруно считал, что нельзя позволять другим людям дурно отзываться о нем.
Несколько минут мальчики сидели не шевелясь и молчали. Каждый опасался ляпнуть что-нибудь, о чем бы потом пожалел.
Первым нарушил молчание Шмуэль.
– Ты не знаешь, каково здесь живется, – очень тихо, почти неразборчиво произнес он.
– У тебя ведь нет сестер? – торопливо спросил Бруно, делая вид, что не слышал, что сказал его новый друг. А раз так, то и не надо отвечать.
– Нет, – Шмуэль покачал головой.
– Тебе повезло. Гретель всего двенадцать, но она воображает, будто знает все на свете. Она настоящий безнадежный случай. Сидит целыми днями у окна, а как завидит лейтенанта Котлера, мчится со всех ног в прихожую и притворяется, будто явилась туда по делу. На днях я ее застал там. Котлер вошел, она вздрогнула и говорит: «О, лейтенант Котлер! Не ожидала вас здесь увидеть». Но мне-то точно известно, что она его подкарауливала.
Рассказывая, Бруно не смотрел на Шмуэля, но когда глянул на него, обнаружил, что его друг, у которого и так кровинки в лице не было, побледнел еще сильнее.
– Что с тобой? – встревожился Бруно. – У тебя такой вид, словно тебя тошнит.