– Все здесь, в Аж-Выси… – начал он, но она сразу же его перебила:
– Бруно, прекрати называть это место Аж-Высью! – Гретель рассердилась так, будто более грубой ошибки в истории человечества никто не совершал. – Почему ты не можешь выговорить название правильно?
– Но я и говорю правильно, Аж-Высь, – возразил Бруно.
– Нет. – Сестра произнесла название лагеря как полагается, попытавшись научить брата.
Бруно нахмурился, но тут же пожал плечами:
– А я разве не так сказал?
– Не так… Ай, ладно, не желаю с тобой спорить, – фыркнула Гретель, теряя терпение, которого у нее в запасе и без того было немного. – Выкладывай, зачем пришел. Чего тебе надо?
– Я хотел узнать об ограде. – Бруно решил, что начинать надо с самого важного вопроса. – Зачем она здесь?
Гретель резко повернулась лицом к брату и пристально уставилась на него:
– Ты что, не знаешь?
– Нет. Я не понимаю, почему нас не пускают за ограду. Почему мы не можем пойти туда и поиграть? Чем мы так плохи?
Гретель удивленно помолчала, а потом расхохоталась. Смеяться она прекратила, только когда поняла, что Бруно и не думал шутить.
– Бруно, – заговорила она детским голоском, будто речь шла о самых элементарных вещах, – забор поставили не для того, чтобы мы туда не ходили, а для того, чтобы они не являлись к нам.
Бруно обдумал ее слова, но особой ясности в ситуацию они не внесли.
– Но почему?
– Потому что их нужно держать вместе, – пояснила Гретель.
– Вместе с их родными то есть?
– Ну да, вместе с родными. И с людьми их породы.
– Что значит – «их породы»?
Гретель устало вздохнула:
– С другими евреями, Бруно. Неужели ты не знал? Поэтому их и держат всех вместе, чтобы они не смешивались с нами.
– Евреи. – Бруно опробовал слово на языке. Ему понравилось, как оно звучит. – Евреи, – повторил он. – Значит, все люди на той стороне ограды – евреи?
– Совершенно верно, – подтвердила Гретель.
– А мы евреи?
Гретель выпучила глаза и открыла рот, будто ей отвесили пощечину.
– Нет, Бруно. Это абсолютно не так. И не вздумай заводить с кем-нибудь подобные разговоры.
– Но почему? И кто же мы тогда?
– Мы… – отозвалась Гретель и умолкла, засомневавшись, как следует отвечать на этот вопрос. – Мы… – начала она снова, но верного ответа так и не нашла. – Мы – не евреи, – сказала она наконец.
– Да знаю я, – отмахнулся Бруно, которого тупость сестры стала раздражать. – Я спрашиваю, если мы не евреи, то кто же мы?
– Мы – их противоположность, – нашлась Гретель. К ней постепенно возвращалась уверенность в себе. – Да, именно так, мы – их противоположность.
– Хорошо, – обрадовался Бруно: хотя бы один вопрос удалось разрешить. – Противоположность живет по эту сторону ограды, а евреи живут по другую.