Но в один прекрасный день отец вызвал Бруно и Гретель в кабинет, чтобы сообщить о грядущих переменах.
– Садитесь, дети, – он указал на два просторных кожаных кресла, к которым прежде им запрещалось даже близко подходить из-за их «вечно грязных лап». Сам отец устроился за письменным столом. – Мы с мамой пришли к выводу, что пора кое-что изменить, – продолжал он с некоторой грустью в голосе. – Скажите-ка, вам нравится здесь?
– Разумеется, папа, – ответила Гретель.
– Конечно, папа, – ответил Бруно.
– И вы совсем не скучаете по Берлину?
Дети молча переглядывались, никому не хотелось высказываться первым.
– Знаешь, я ужасно скучаю, – не выдержала Гретель. – Мне очень не хватает друзей.
Бруно улыбнулся, вспомнив о своей тайне.
– Друзья, – кивнул отец. – Да, я часто думал об этом. Наверное, порою вы чувствуете себя одиноко здесь.
– Очень одиноко, – не колеблясь, подтвердила Гретель.
– А ты, Бруно, – отец перевел взгляд на сына, – ты скучаешь по друзьям?
– Ну да, – сдержанно ответил Бруно. – Но мне кажется, что куда бы я ни поехал, я всегда буду скучать по людям, которых оставил.
Это был скрытый намек на Шмуэля, однако выразиться яснее Бруно поостерегся.
– Но ты бы хотел вернуться в Берлин? – спросил отец. – Если представится возможность?
– Вместе со всеми?
Папа протяжно вздохнул.
– С мамой и Гретель. Вернуться в наш старый берлинский дом. Хотел бы?
Бруно сдвинул брови.
– В общем, да, но только если ты поедешь с нами. – И это было чистой правдой.
– Значит, ты предпочел бы остаться здесь, со мной?
– Я бы предпочел, чтобы мы все были вместе, – заявил Бруно, нехотя включая в этот список и Гретель. – В Берлине или Аж-Выси, все равно.
– Бруно! – раздраженно воскликнула Гретель, и он не понял, то ли она разозлилась, оттого что он рушит их планы вернуться в Берлин, то ли оттого, что упорно продолжает неверно (как она считает) произносить название их дома.
– Видишь ли, в данный момент это скорее всего невозможно, – сказал папа. – Боюсь, Фурор пока не намерен освобождать меня от командования этим объектом. Однако мама полагает, что сейчас самое удобное время вам троим вернуться в Берлин, привести в порядок дом, и если задуматься… – Он умолк на секунду и посмотрел в окно, откуда открывался вид на ограду и лагерь за ней. – И если задуматься, то, возможно, она права. Наверное, это не самое подходящее место для детей.
– Тут сотни детей. – Это был тот нечастый случай, когда Бруно брякнул не подумав. – Только они по другую сторону ограды.
Наступила тишина, но не обыкновенная тишина, когда людям просто нечего сказать. Эта тишина была какая-то очень шумная. Отец и Гретель сверлили глазами Бруно, он же растерянно моргал.