Глеб Толстиков, «Гром»:
— Я руководил одной из подгрупп. С нами ехали четверо солдат из «мусульманского батальона». В машине у меня, кроме обычного вооружения, были лестницы, сделанные заранее. Дорога, ведущая ко дворцу, с одной стороны обрамлена высокой бетонной стеной, на нее никак не залезешь, только с помощью лестниц. Или бежать под огнем. Решили с помощью лестниц сократить путь: подставить к стене — и наверх. Держать лестницы должны были солдаты.
Так мы их и проинструктировали: как только открываются двери БМП, выскакивайте, хватайте лестницы. В жизни получилось по-другому. Подъехали, выпрыгнули, попали под огонь, и солдаты мои как упали, так и не встают, будто приморозило их к дороге. И так я и этак с ними, и кричать, и пинками поднимать. Куда там. Не встали. Короче говоря, теперь уж не помню: сами лестницы держали или под пулями бежали, но наконец оказались там, у главного входа во дворец…
Министерство внутренних дел (Царандой). Евгений Чудеснов:
— Мы стояли перед зданием Царандоя, до главного входа метров 15–20. Но с верхних этажей огонь усиливался, летели гранаты, и потому решили не испытывать судьбу. Прикрывая собой Нура, двинулись к входу, приходилось отстреливаться из пулемета. Здесь я получил контузию. Из носа и ушей пошла кровь, на некоторое время потерял ориентацию, а когда очнулся, вижу: окружающие открывают рот, что-то говорят, но не слышу, что именно.
Хотя разбираться в своем состоянии, признаться, времени не было. Ворвались в здание, определили Нура в один из кабинетов, дали ему охрану и бросились помогать нашим ребятам.
А бой переместился уже на верхние этажи. Помню, услышал крик, страшный такой, душераздирающий. Бегом туда. Оказывается, ранен в ноги совсем молодой афганец, защитник министерства. Перевязал его, а только что я бинтовал плечо нашему десантнику, такому же мальчишке. Он все рвался в бой, пришлось даже прикрикнуть, назвать свое воинское звание, чтобы слегка охладить пыл.
Дворец Тадж-Бек. Виктор Карпухин, «Гром»:
— Мы попали под жесточайший обстрел гвардейцев. Заняли позиции и на огонь ответили огнем. Так началось кровавое столкновение профессионалов.
Должен признаться, у нас не было должной психологической устойчивости. Да и откуда она? Наверное, воевать можно научиться только на войне, как бы это жестоко ни звучало. А мы привыкли видеть войну в кино, «по-киношному» она и воспринималась.
Но все пришлось увидеть наяву. Вот падает твой товарищ, взрывом ему отрывает руку, ногу, вот ранен сам, а надо действовать, расслабиться нельзя ни на секунду. Убьют.