— Я не прошла в Отбор, — стыдливо пряча глаза, призналась Марисса. — Говорила, что мне 23
года, но они не поверили.
Гайдина взглянула на нашего делопроизводителя с большим сомнением.
— Явно заметно, что ты давно перешагнула тридцатипятилетний рубеж, — по-военному прямо
заявила ТриТри. — Не понимаю, на что ты надеялась…
Слезы на лице Мариссы мигом высохли. Она недовольна взглянула на Гайдину и уперла руки в
боки, зазвенев при этом движении многочисленным пирсингом. Назревал внушительный
скандал — упоминаний о возрасте Марисса не любила.
— Я надеялась, что в жюри не будут сидеть склочные затхлые и к тому же тупые старухи!
Такие, как ты!
А вот уже было оскорбление. Гайдина побагровела и показала известную всем фигуру из трех
пальцев. Диктор что-то вещал из телевизора, но его уже никто не слушал, все были увлечены
реальной схваткой в отделе. И Марисса и ТриТри были примерно одной комплекции, и мы с
нетерпением ждали, когда же они сойдутся врукопашную. Нет, разумеется, их бы сразу разняли, но пока никто не осмеливался влезать под горячую руку.
— Такие старухи, как я, — ощерилась Гайдина. — Ограждают принца от таких безобразных и
недалеких пограничниц климакса, как ты!
Что по этому поводу думает Марисса мы не узнали, но судя по тому, что она вполне различимо
зарычала и двинулась на обидчицу, слова ТриТри ей дико не понравились.
— Что происходит? — раздался громовой голос Орраха. Грозный капитан застыл в дверях
своего кабинета, привлеченный шумом. Все сразу же сделали вид, что просто мимо проходили и
разбрелись по своим делам. Ролик об Отборе сменился на запись Межпланетного форума
молодых экономистов, и телевизор тут же выключили.
— Эта женщина, — Марисса обличающе ткнула в Гайдину пальцем, чуть не попав ей в глаз. —
Меня оскорбила.
— Можно подумать, ты мне комплименты говорила, — возмутилась ТриТри. Марисса же сладко
улыбнулась и заявила:
— В твоей ситуации мои замечания звучали, как комплименты.
— Хватит! — отрезал Оррах. — У меня нет желания слушать ваши распри — разошлись по
рабочим местам, живо! Адальстан, ко мне в кабинет!
Я с сожалением взглянула на дело Хопсвуда, и не закрыв папку, отправилась к капитану.
— Зачем приходили эти выскочки? — Оррах приступил к допросу, как только я переступила
порог его кабинета. На зычный голос капитана обернулось несколько сотрудников. Я тут же
прикрыла дверь. — Про чушь с музыкальными уроками даже не заикайся, я проверил —
никаких распоряжений по этому поводу сверху не поступало.
— Выскочки — это подполковник и майор?
— А то кто же, — презрительно фыркнул Оррах. — Я учился с Ингирихом в Академии, поэтому