минутах выяснить, кто императрицей точно не сможет встать, хотя бы ввиду скудности
фантазии.
Последней девушкой, сидящей по левую руку от принца, была впечатляющей внешности
брюнетка Бруниса Утвальд. При виде ее груди минимум шестого размера, принц заметно
поглупел и заблудился взглядом в огромном вырезе обтягивающего красного платья.
— Доброе утро, — низким, завораживающе томным голосом произнесла Бруниса. Клянусь, ей
отчаянно не хватало длинной сигары и полумрака. — Мне так давно хотелось увидеть вас, Максимилиан… Вы же не против, что я называю вас по имени, мы все-таки жених и невеста.
Почти.
Все девушки почувствовали себя неуютно, будто ненароком заглянули в чужую постель. Принц
судорожно сглотнул, взгляд его опустился ниже, и вновь застыл, уже на круглых бедрах.
— Конечно… Я…я тоже рад. Бесконечно.
Использовать слова, начинающиеся на «бе», со стороны Максимилиана было неразумно — в
этот момент он здорово походил на барана.
— Вот дрянь, — зло прошептала Мирана, но я с ней согласиться не могла. Принцу впору
блюдечко подавать для капающих слюней, и здесь вина Брунисы состоит только в природной
сексуальности.
Что говорила Бруниса дальше, Максимилиан не слушал. Зато мы узнали, что девушка по
фамилии Утвальд любит сыр, дорогие автомобили и кружевное белье. Радовало, что нам его
хотя бы не продемонстрировали.
Мирана выступала сразу после Брунисы, и ее недовольство было понятно. От ревности рыжая
красавица еще больше похорошела — зеленые глаза ярко горели, на щеках проступил румянец, а пышная грива растрепалась. Принц с трудом отвлекся от загипнотизировавших его прелестей
одной из невест и переключился на Мирану.
— Вы похожи на солнце, — улыбаясь, возвестил Максимилиан. Мирана смутилась, еще больше
порозовела и, наверное, простила принца за такое пристальное внимание к другой девушке. А я
вдруг поняла, что совершенно не знаю, что сказать. Все это время слушала других невест, примеряла их представление на себя, но полноценного и яркого рассказа так и не придумала.
Мне казалось, Мирана ничего не говорила — так быстро она села. Дрожащей рукой я оперлась
на стол и осторожно, стараясь не упасть, встала. Несмотря на то, что понравиться принцу не
было моей целью, а скорее, выступало способом, опозориться на камеру ужасно не хотелось.
Максимилиан ободряюще улыбался; девушки, уже успевшие о себе рассказать, с
превосходством посматривали, у остальных на лице была написана тяжкая работа мысли.
— Меня зовут Рэйя Адальстан, — звонко сказала я, радуясь, что голос не дрожит. — Я старший
сержант службы имперской безопасности.