Объединенная колонна Бригады Красных Самокатчиков «Заря революции» и «Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов» выглядела очень живописно. Впереди ехала группа мотоциклеток с пулеметами, за ними марсианские колесные лодки, битком набитые кирпичнолицыми рабоче-армейцами, за ними сверкали спицами сотни самокатчиков, замыкали колонну несчетное количество повозок влекомых мохнатыми хашами, которые довольно быстро перли вперед на своих с виду неуклюжих медвежьих лапах. Это была специально выведенная порода, которую как тягловый скот применяли на плантациях хавры. На них везли артиллерию, боеприпасы и марсианскую пехоту. То там, то тут над колесницами и повозками бдительно торчали стволы Гочкисов, переведенных в зенитный режим. Под тысячелетними лунами древней Тумы, Олло и Литха гремела неслыханная тут песня, ихи, заслышав это, шарахались в сторону аж за версту отсюда…
Смело, товарищи, в ногу,
Духом окрепнем в борьбе.
К Туме свободной дорогу,
Грудью проложим себе.
Вышли мы все из народа,
Дети семьи трудовой.
Марс будет скоро Советским,
Вот наш девиз боевой.
Вас в паутине зловещей
Держат Тускуба цитли.
Темные дни миновали,
Мы к вам на помощь пришли.
Свергнем могучей рукою
Гнёт роковой навсегда,
И водрузим мы над Марсом
Красное Знамя Труда!
Заместитель коменданта Электромагнитной станции Северного полюса Тумы, Капитан Тафир почтительно слушал ту, что звалась Светом звезды, видимым в последний раз. Приказ Аэлиты был коротким: — Начинайте захват Станции, а как только Магацитлы разобьют войска генерала Лакаба, впустить в Центр двух Сынов Неба, которых зовут Лось и Гусев.
— Аиу, госпожа, — ответил уставным словом капитан и удалился. А Аэлита задумалась, и только блуждающая по лицу нежная улыбка показывала о чем, или вернее о ком она думает. Ее мысли нарушила Ихошка, принесшая поднос с вечерними напитками. Увидев, что хозяйка о чем то размышляет, и она ей помешала, смугло-синеватая мордашка служанки приняла виноватое выражение. Аэлита посмотрела на нее и сказала улыбнувшись: «Скоро увидишь своего друга Сына Неба.» Ихошка, как коза, топнула ногами, замотала рыжей головой, чуть не опрокинула амфору и бокалы и виновато-смущенно хихикнула. Служанка хотела уже что-то сказать в ответ, как внезапно вспыхнуло Туманное зеркало, стоящее в углу, и на экране к ужасу и смятению Аэлиты прорисовалась черная борода и золотое шитье церемониального халата, на Аэлиту молча и грозно пронзая ее до глубины души, уставились глаза Тускуба. Когда казалось что пауза затянулась до бесконечности, Председатель Верховного Совета Марса спросил, впившись глазами в лицо Аэлиты: