Девушка еще ниже опустила голову, прячась за волосами.
— Филипп, давай не будем об этом, пожалуйста, — прозвучало как-то жалко, но что поделать, если сейчас она чувствует себя не королевой, пусть пока не самого сильного, но достаточно большого королевства, а как маленькая девочка, родители которой ушли в гости, оставив ее одну дома.
— Хорошо, не будем, — с легкостью согласился граф. Потом неожиданно резко притянул к себе девушку и обнял, заметив, как напряглась хрупкая фигурка. — Все закончилось, Эми. Все, позади.
— Я испугалась, — всхлипнула королева, не пытаясь вырваться. Может потом, она будет краснеть, вспоминая, как прижималась к мужчине, чью одежду составляли лишь штаны и повязки. Но сейчас ей куда важнее было чувствовать, что кошмар этой ночи прошел. — Думала, что все, что ты, что тебя… — дальше девушка могла только плакать.
— Ничего, мы еще повоюем с ними, — произнес мужчина, поглаживая девушку по волосам. — Они еще поймут, что не стоит с нами связываться.
В ответ Эмилия лишь хлюпнула носом, на что Филипп улыбнулся. Все правильно. Это при страже он не дал ей скатиться в истерику. Нечего показывать людям свою слабость. Тем более что граф опасался, нет ли среди людей Гильермо предателя. Самого фон Розенстоуна он не подозревал. Слишком памятен был разговор в первый день его появления в малом дворце. Скорее даже допрос, а не разговор. А вот за преданность остальных сам он не стал бы ручаться. Впрочем, пусть с этим глава стражи разбирается. На то он этот пост и занимает.
Задумавшись над сложившейся ситуацией, граф не заметил, как девушка постепенно успокоилась рядом с ним и уснула. Лишь когда на пороге возникла Росита, потерявшая свою подопечную, Филипп обратил внимание на тишину.
— Ушла и пропала, — покачала головой нянька.
— Пусть спит, — тихо попросил ее Филипп. — После всего, что произошло, ей сегодня не стоит одной оставаться.
— Так что ж потом люди-то скажут? — напустилась на него женщина, но тихо, чтобы ненароком не разбудить девушку. — Ночевала в одной комнате с мужчиной.
— Скажут, что всю ночь поправляла мне подушки, да прислушивалась к дыханию, чтобы не умер ненароком, — усмехнулся граф. — Донья Эсперанса, жалко же будить. И так ночь беспокойной была. И скажите Андреасу, что ближайшую неделю ее величество будет работать во дворце.
— Хорошо, — сдалась нянька, глядя на устроившуюся на груди мужчины Эми. — Но смотри мне. Ежели обидишь девочку, лучше мне на глаза не попадайся.
— Да как можно, донья Эсперанса? — тихо возмутился Филипп.
— А это вам, граф, лучше знать, — с этими словами женщина развернулась и вышла из комнаты. И никто не видел, как она довольно улыбалась. Все складывалось так, как некогда мечтала ее покойная госпожа.