Эх, что же ты, Страж, не успел уложить даже одно исчадие Мглы, — мелькнула горькая мысль. Её поглотила острая боль, запульсировавшая в затылке.
От сильного удара о стену из груди вышибло воздух. Перед глазами всё поплыло. Окружающая обстановка начала размножаться, а вместе с ней и демоны, которых уже вместо двух стало четыре.
Ещё «лучше».
— Марки-и-иза… — зашипел тот, что ядовитым пауком карабкался ко мне по стене. Даже в полумраке, даже в предобморочном состоянии я различила жуткий оскал и яд, капавший с острых, как лезвие, клыков, оставлявший на полу жжёные пятна. — Ты не меченая. Но раз настаиваешь…
— Случайная лакомая жертва, — осклабился другой гад, бесшумно приближаясь.
Приникнув к полу, подкрадывался, нарочито медленно, явно растягивая удовольствие, вбирая в себя мой ужас, моё отчаянье.
Сила, захлёстываемая эмоциями, больше мне не повиновалась. Всё, на что меня хватило, — это тоненькая огненная плеть, едва коснувшаяся груди чудовища и тут же растаявшая в воздухе.
Теперь я понимала, что имел в виду Моран, когда говорил о подавлении эмоций. Стражи годами тренируются выжигать в себе любые чувства. А я… Пару недель практики с мужем не сделали из меня воина. Так, жалкое, смешное его подобие.
И вот сейчас я расплачивалась за свою никому не нужную самоотверженность, за импульсивность, за привычку сначала действовать, а потом думать. Надеялась спасти королеву, а в итоге погибнем мы обе. И мой ребёнок. Которого я уже любила безумной, безграничной любовь.
И за которого готова была бороться до последнего.
Слова сорвались с губ прежде, чем успела понять их смысл:
— Стойте! Приказываю — остановитесь! — Даже руку зачем-то выставила, до конца не осознавая, насколько абсурдным было моё заявление.
Где-то на задворках сознания послышался ехидный голос: решила напоследок повеселить демонов? Или, может, таким никчёмным образом пыталась отсрочить неминуемую кончину…
Испуганная, отчаявшаяся, я едва ли понимала, что происходит. Чувствовала только, как по венам растекается сила. Странное, пьянящее ощущение, что испытала лишь однажды, когда Моран сражался на дуэли с игрушкой герцога.
Они меня слушались. Демон побери, они были мне послушны!
Твари действительно остановились и сейчас больше напоминали уродливые статуи, созданные фантазией безумного скульптора. Замерли, нависнув надо мной — один сверху, готовый в любой момент подобно тарантулу наброситься на меня и уничтожить. Другой притаился совсем близко, точно жаба, опустившись на четвереньки. А вместе с демонами, казалось, застыло, покрывшись ледяной коркой, и моё сердце.