Полковник Левис и офицеры Осетинского дивизиона поняли замысел Махмеда-паши. Выслав вперед несколько таборов низама для удара в тыл отходящих частей рекогносцировочного отряда, Махмед-паша решил отвлечь внимание русских разведчиков маневром конницы в обход горного кряжа. Но хитроумный план паши провалился благодаря бдительности Левиса и боевой инициативы осетинских охотников.
Командир Кавказской бригады с восхищением вспоминал о деле на берегу Осмы 26 июля: «Душою этого осетинского дела была всегдашняя их отвага, но запевалами этой увлекательной отваги были сотенные командиры Дударов и Зембатов».
Узнав о схватке Осетинского дивизиона с турками, Скобелев выслал для поддержки драгун. Но пока они двигались к Осме, дело уже закончилось.
Скобелев горячо поздравлял командира бригады: «Поздравляю вас с молодецким делом на глазах всех. Сердцем поздравляю вас и жду подробного донесения».
Разведка боем установила, что в Ловче находилось до 10 тысяч аскеров. Высоты, окружающие город, укреплены для круговой обороны, на них установлены дальнобойные батареи.
Генерал Скобелев пришел к выводу, что если не последует усиление гарнизона Ловчи, то довольно будет двух пехотных дивизий, усиленных кавалерией, чтобы уничтожить здесь турок.
Скобелев и его офицеры понимали всю важность предстоящего наступления на Ловчу и Плевну. Эти города-крепости, занятые крупными гарнизонами, представляли серьезную угрозу русской армии с запада, так же, как Рущук — с востока. Они занимали фланговое положение против Шипкинского рубежа. Не исключена была возможность того, что плевненская группировка обойдет Шипку с северо-запада. Кроме того, Ловча и Плевна сковывала значительную часть русских сил, необходимых для защиты Шипкинского Балкана, этой ключевой позиции всей кампании, где решалась судьба освободительной войны в Болгарии. Если Сулейману-паше удастся захватить перевалы и закрепиться на господствующих высотах Балкан, это повлечет за собой или поражение русских войск или длительную, многолетнюю войну.
…Скобелев доволен разведкой ловчинского укрепленного лагеря.
Сидя в своей палатке, разбитой рядом с ложементами у Присяки, Михаил Дмитриевич перечитывает данные рекогносцировки: донесения и «кроки» — схемы расположения вражеских батарей. Вспомнив о том, как осетины врубились в турецкую конницу без всякого приказа свыше и тем увенчали успех дела, генерал по-детски рассмеялся.
— Ай, молодцы!
Разбуженный этим возгласом ординарец вскочил с походной кровати.
— Слушаю, ваше превосходительство!
— А, проснулся, Сергей? Весьма кстати. Слетай, голубчик, к Паренсову, передай мою просьбу: послать дежурного офицера в Кавказскую бригаду с устным приказом — всем, не занятым в охранении, спать!