– Ну, в «Острове сокровищ» одноногим был Джон Сильвер, а без глаза был как раз Джон Флинт.
– Вот он сейчас зайдет, сам у него и спросишь.
В дверь как раз вошел колоритный персонаж: широкоплечий, коротконогий, из-за этого почти квадратный, с большой головой, посаженной практически на плечи без всякого намека на шею. На голове темно-зеленая бандана, которую частенько летом использовали вместо подшлемника. Лицо красное, как буряк – признак частого распития алкоголя, подбородок в куцей шкиперской бородке, мочки на левом ухе нет, а вот на правой щеке – кривой шрам, белого цвета, из-за это сильно выделяющийся на фоне лица красного цвета. На нем был короткий бушлат черного цвета, с широко отложенными отворотами. Под бушлатом конечно же был синий тельник. Одной ноги у вошедшего не было, там был протез, для устойчивости он опирался на массивную трость.
– Здорово, Боцман! – поручкался с продавцом вошедший.
Ага, значит у Егора прозвище Боцман.
– Привет, – ответил тот. – Вот покупатель. Из наших, из морских, правда, ног даже не мочил, но зато, как ты, на Кавказе успел отметиться.
– Да ну? – обдав меня выхлопом перегара, коряво двигаясь в замкнутом пространстве, повернулся ко мне лицом Флинт. – И где, если не секрет.
– В Грозном, в Первую. Уже после Нового года.
– Поди, сотню-другую моджахедов положил и лично Басаеву ногу топором отчекрыжил? – усмехнулся одноногий.
– Нет, Басаеву ногу я не резал. Два недели в подвале какой-то «сталинки» просидел в компании десятка морпехов, взвода «мазуты» и дюжины трупов.
– И как ты в такой веселой компании оказался?
– Начальству, суке, надо было кровь из носа сверить какие-то там подписи в журнале, ну и нашли самого молодого, которого не жалко было послать в город. Вот так и попал, как кур в ощип! Когда нас деблокировали, все, кто не «трехсотые», были «двухсотые», а самый старший по званию – младлей, то есть я.
– Бывает, – то ли хрюкнул, то ли чихнул Флинт. – Егор, давай стаканы.
На прилавке тут же появились «полташки-бочоночки», с якорьками по бокам. Наполнил их Боцман самогоном цвета «крепкий час».
– Настойка на женьшене, пропущенная через дубовую кору, – пояснил мне Егор.
– Ну, давай, мужики, выпьем за тех, кто на борту, ибо те, кто за бортом, напьются сами! – выдал бородатый тост Флинт и тут же сам заржал. – Гы-гы-гы!!!
Закуски на столе не наблюдалось. Значит, так надо. Но настойка была крепкая, зараза, и зажевать ее надо было бы.
– Нечем закусить? – спросил я.
– Ты чё? – удивленно посмотрел на меня Флинт. – Какая закусь? Егорка, а ну еще по одной!